"Наталья Галкина. Пишите письма (Роман) " - читать интересную книгу автора

В зимние каникулы две мои подружки отправились в Белоруссию, под
Витебск, к знакомым знакомых либо родственникам родственников; долго они
собирались, приводили в порядок лыжи, звали меня; я раздумывала. На всякий
случай дали они мне адрес, ежели вдруг запоздало соберусь я присоединиться к
ним и в одиночку помчусь догонять их на деревню к дедушке.

Утром они уехали, днем разговорилась я с Наумовым, поведавшим мне, что
Студенников убыл на дизайнерскую конференцию в Вильнюс. Прибежав домой и
наврав с три короба (по легенде, должна была я отправиться к
подружкам-лыжницам), нацарапала я в блокноте адреса деревни под Витебском и
витебских маминых родных, наскоро собралась и укатила в Вильнюс искать
Студенникова.

Путешествие, нелепого нелепей, осложнялось невероятным холодом,
освещалось блистательным негреющим солнцем, отчужденно царящем на
ярко-голубом небе. В Вильнюсе никаких следов дизайнерского слета я не
обнаружила, зато один из студентов тамошнего художественного вуза, с
завидным упорством писавший на морозе этюды (сама со школьных лет так
мучилась, реалистка в митенках), высказал основанное на слухах
предположение, что таковой происходит в Каунасе, куда он готов меня
сопровождать. Разумеется, от сопровождения я отказалась (сопроводил он меня
только в ближайшую кафешку, где давали чудный кофий со сливками) и поехала в
Каунас одна. Но и там полное фиаско меня ожидало, хотя и Вильнюс, и Каунас
могли бы стать подходящими декорациями моего намечтанного, сочиненного,
почти происходящего, да все не дающегося в руки романа: краснокирпичный
костел св. Анны, у входа в который безумная нищенка бросила мне под ноги
фантик, браня меня на непонятном языке; стрельчатые окна домов в стиле
модерн; кованые ограды, обведенные снегом; чугунные совы одной из парадных,
деревянная на воротах музея Чюрлениса, чьи фантасмагории завораживали.

Находившись и намерзнувшись вдосталь, я с трудом сообразила, как и куда
мне ехать, и загрузилась в общий вагон поезда на Витебск, куда должна была
прибыть затемно, ни свет ни заря. В вагоне нас было двое: проводник и я.
Выпив предложенного проводником горячего чая с рафинадом, я улеглась в одном
из пустых открытых купе, укрылась двумя одеялами и всю ночь, то просыпаясь,
то засыпая, видела одну и ту же чюрленисовскую звезду в окне, ледяную,
зимнюю, без названия, думаю, то был Сириус, собачья звезда каникул. Иногда
мне становилось страшно, я боялась воров, насильников, хулиганов, раскрыв
взятый без разрешения у брата большой перочинный нож, я положила его под
подушку; но ни на одной станции в вагон никто не вошел.

В ознобе недоспавшего существа грелась я вокзальной витебской
бутербродной котлетою с желудевым кофе, ожидая, когда рассветет, рассвело,
нашлась и улица, и квартира родных с фикусами да геранью. С одной из
фотографий чинно смотрели на меня молодые прадедушка с прабабушкой. Старый
хозяин ходил по половикам в валенках, старушка щеголяла в вышитой
телогрейке, они обрадовались мне так, словно всю жизнь только меня и ждали,
говорили, перебивая друг друга, расспрашивали, в русской их речи мелькали
белорусские и польские слова, очень огорчило их мое намерение двигаться
дальше, они решили, что я явилась на все каникулы.