"Наталья Галкина. Ночные любимцы. Повесть" - читать интересную книгу автора

Акилем, по прозванию аль-Мурар, "едок мурара", столь горького
растения, что у верблюда выворачиваются губы; у нас в роду
всегда превыше всего ценилось умение терпеть, сабр. Ас-сабр
джамиль, чужеземец, в терпении красота. Мне придется претерпеть
участь пса шайтана. Пожалуй, я подарю тебе горсть семян мурара,
и, когда эта горечь прорастет и взойдет в твоей Северной
Пальмире, вспомни обо мне, шаире, лжепророке, лжеце поневоле.
Абу-Бакр ибн аль-Хусейн дал Гансу горсть семян, завернутую в
клочок старинной эблаитской ткани с золотой нитью, и сказал:
-- Прощай.
Но Ганс попросил его на прощанье прочесть какие-нибудь стихи,
что шаир и исполнил. И стихи его были так хороши и так потрясли
Ганса, что он тут же забыл их, выйдя из амфитеатра, и никогда ни
единой строчки, ни единого слова не мог вспомнить, а помнил
только, какие осиянные звезды стоят над Пальмирой и над
пустыней, обнимающей ее, и как отдает свое дневное жаркое
дыхание песок провалу немереной бедуинской ночи, перед которой
меркнут абрисы развалин, стираются следы покинутых стоянок и
растворяются в непроглядном ничто превратившиеся в пепел костры.

Краткую паузу после подобного финала прервал Леснин.
-- Какое, однако, безобразие, что мы не услышали газелей, бейтов
либо касыд. С чего бы Гансу или Сандро их запамятовать?
Кто-нибудь может процитировать восточного шаира? Любого.
-- Пожалуйста! -- с готовностью отозвался Шиншилла. -- Кушайте
на здоровье:
@5 =

@ST 25 = Лишь только ночь подобрала край черного плаща, И утра розовый
подол заискрился, блеща, Я вызвал ловчего, он вел гепарда на
ремне, Ему покорен был гепард, а ловчий сладок мне.
@SNOSKA =

-- Кто про что, -- отозвался Камедиаров.
Но Николай Николаевич прервал его:
@5 =

@ST 25 = Вот готова птицам гибель -- ноги кречета сильны, Сам ширококрыл
и крапчат, цвета вызревшей луны, Гордо голову он держит с клювом
крепким и кривым, Как написанный левшою, завиток у буквы "джим".

@5 =

-- Похоже на Киплинга, -- сказала я.
На сей раз провожал меня Шиншилла.
-- Ты любишь драгоценные камни? -- спросил он.
Я отвечала, что больше люблю их, когда они сами по себе, а не в
изделиях.
-- Смотри, что мне подарил мой покровитель.
У Шиншиллы на безымянном пальце красовалось бронзовое кольцо с