"Энтони Гальяно. Игра без правил " - читать интересную книгу автора

- Вы упомянули, что Вивиан украла результаты каких-то исследований.
Предположительно для Мэтсона. Он использовал фильм как инструмент давления,
я так понял?
- Да, так.
- А что Мэтсон собирался делать с вашей работой? Лучшее его достижение
в области химии сводилось к изготовлению коктейлей за стойкой бара у Монти.
- До свидания, Джек. Спасибо, что зашел, надеюсь, я потратил не слишком
много твоего времени.
Во мне вдруг поднялся протест. Любопытство одолевало здравый смысл.
Хотелось узнать больше, хотя я отлично понимал, что пора убираться. Фитиль
скандала подожжен, теперь ситуация неизбежно взорвется, дай только срок. Я
это понимал, и тем не менее было непросто заставить себя уйти.
- Счастливо, полковник, - выдавил я наконец. - Жаль, что не смог
помочь.
- Глупо было надеяться.
Я открыл было рот, но он уже отвернулся и смотрел в сторону яхты.
Несколько мгновений я просто стоял. Затем плюнул и пошел к дому, оставив его
под солнцем с этой яхтой, бутылкой виски, кучей денег и осознанием того, что
его дочь, вероятно, отправится в тюрьму. Я уходил, оставляя за спиной
огромные проблемы, и хорошо это понимал. Можно только надеяться, что
разобраться с ними будет проще, чем кажется.
Когда я вышел, Уильямс стоял у моей машины. Солнце светило в глаза, и я
надел темные очки.
- Я говорил ему, что ты не возьмешься, - проговорил Уильямс.
Я молча подошел к водительской двери и открыл замок. Он сделал шаг
вперед и придержал дверь, положив ладонь на стекло.
- Ты кусок дерьма, мистер. Не верь, если кто-то скажет иначе, - бросил
он мне.
- Ты бы померил давление, Уильямс. А то смотри, лопнешь от злости. А
теперь убери руку с моей машины.
Я открыл дверь, и он отступил в сторону, не сводя с меня взгляда. Я сел
и завел двигатель. Было так жарко, что пришлось сразу же опустить стекла.
- Слушай, - сказал я в окно, - ты ведь знаешь, что я работал
полицейским? Так вот, советую: пусть она идет в полицию. Скандал будет
громкий, но в конце концов все уляжется. Это лучший выход, который я могу
предложить.
- Тебе многое неизвестно. У старика проблемы.
- Не у него одного, - ответил я.
Салютовал ему и нажал на газ.
Уезжая, я видел в зеркало заднего вида Уильямса, он стоял посередине
дорожки и смотрел мне вслед, уменьшаясь в размерах по мере того, как я
приближался к воротам. Уверен, он чувствовал то же, что и я, - между нами
осталось что-то незаконченное. Я только не мог понять что. В одном я был
стопроцентно уверен: полковнику я ничего не должен. Равно как и Вивиан, и уж
точно Уильямсу, но оставалось чувство незавершенности, не дававшее мне
покоя. Я включил радио и стал гонять настройку взад-вперед по песням и
голосам. Ничего не попадало под настроение.
Я остановился на густом баритоне баптистского священника, но его слова
о природе греха и о спасении пролетали мимо ушей, как птицы, не нашедшие
подходящей ветки. В левом краю шкалы какая-то женщина долго рассказывала о