"Эдуардо Галеано. Вскрытые вены Латинской Америки" - читать интересную книгу автора

которой снова осуществляется "американская мечта". Североамериканские дельцы
бросились завоевывать Амазонию, будто новый Дальний Запад. Нашествие янки
как никогда подогрело алчность бразильских авантюристов. Индейцы исчезают
бесследно, а убийцы продают их земли за доллары новым претендентам. Золото,
дорогостоящие минералы, дерево и каучук - богатства, коммерческая ценность
которых не известна индейцам, - обнаруживаются здесь повсюду при самых
поверхностных изысканиях. Теперь не секрет, что аборигенов Амазонии
расстреливают с вертолетов и небольших самолетов, им делают инъекции,
заражая их оспой, на их деревни сбрасывают динамит, им дарят сахар,
перемешанный со стрихнином, соль с мышьяком. Против самого директора Службы
защиты индейцев, назначенного на этот пост диктатором Кастело Бранко с целью
покончить с коррупцией внутри администрации, выдвинуто обвинение,
подтвержденное неопровержимыми уликами, что он совершил 42 различных
преступления против индейцев. Скандал этот разразился в 1968 г.
В наши дни индейские племена не живут изолированно, вне рамок
латиноамериканской экономики. Конечно, в Бразилии существуют племена,
обитающие в недоступных дебрях сельвы; есть общины на высокогорных плато,
совершенно не имеющие контактов с остальным миром; сохранились остатки
первобытных родов на границе с Венесуэлой. Но в целом туземцы приобщены,
прямо или косвенно, к общей системе производства и потребления. Они
выступают в роли жертв социально-экономической системы, в роли угнетеннейших
из угнетенных. Они покупают и продают большую часть той малости, которую
потребляют и производят, через могущественных и ненасытных посредников, а те
дерут с них три шкуры и платят гроши; они нанимаются поденщиками на
плантации, где их используют как самую дешевую рабочую силу, и солдатами в
горы; они сжигают свою недолгую жизнь, чтобы обеспечить продуктами мировой
рынок или же сражаясь за своих победителей. В таких странах, как, например,
Гватемала, они составляют стержень национальной экономической жизни: из года
в год индейцы покидают свои /83/ "священные земли" в горах, свои
мини-участки, площадь которых мало превышает размер, необходимый для могилы,
и спускаются на равнины, поставляя 200 тыс. рабочих рук для сбора кофе,
хлопка и сахарного тростника. Агенты по найму перевозят их в грузовиках, как
скот, и не всегда нужда играет в этом решающую роль - часто их просто
соблазняют водкой. Агенты нанимают музыкантов, играющих на маримбах, водка
течет рекой, а когда индеец приходит в себя после пьянки, ему сообщают, что
он кругом задолжал. Долги он отработает в жарких, незнакомых ему краях,
откуда вернется через несколько месяцев, может, с горсткой сентаво, а может,
с туберкулезом или малярией. Армия тоже эффективно помогает уговаривать
самых "ленивых"[60]. Экспроприации туземцев, то есть захвату их земель и
присвоению их рабочей силы, сопутствовало презрение к ним как к низшей расе,
что в свою очередь находило обоснование в объективной деградации разрушенных
завоевателями цивилизаций. В результате конкисты и последующего долгого
периода унижений рассыпалась в прах культурная и социальная общность,
достигнутая индейцами. И все же эта раздробленная общность - единственная,
которая сохранилась в Гватемале[61].

Вила-Рика-ди-Оуру-Прету: золотой Потоси

Золотая лихорадка, несущая смерть и рабство индейцам Амазонии, - не
новость для Бразилии. Здесь она тоже оставила свои пагубные следы.