"Паулина Гейдж. Дворец грез" - читать интересную книгу автора

- Сдаюсь! - прошипел он. - Хорошо. Да простят мне боги это безрассудное
деяние. Я буду учить тебя.
Я завертелась ужом от радости, все недавние страдания были тут же
забыты.
- О, спасибо, мой дорогой! - пылко воскликнула я. - Начнем прямо
сейчас?
- Здесь? В темноте? - Он вздохнул. - Честно, Ту, какая же ты
назойливая. Мы начнем завтра, и втайне. Пока мать и отец будут спать, мы
спустимся к реке и сядем в тени, я буду рисовать на песке иероглифы. Потом я
покажу тебе свои черепки, но, Ту, - предупредил он, - если ты будешь
невнимательна, я не стану с тобой возиться слишком долго. А теперь давай
спи.
Счастливая, я послушно потащила свой тюфяк на место и свалилась на
него. Теперь меня одолела такая усталость, будто я прошла долгий путь,
величайшим наслаждением было закрыть глаза и забыться сном. Паари уже
глубоко дышал. Никогда я не любила его больше, чем в эту минуту.
Все следующее утро я непрерывно бессвязно молилась: о том, чтобы ни
один ребенок в селении не вздумал появиться на свет сегодня после полудня, о
том, чтобы мне не пришлось ждать очереди у общей печи, когда я буду печь
хлеб для нашей вечерней трапезы, иначе из-за этого не поспею с другими
делами, о том, чтобы у Паари выдалось хорошее утро в школе и он не был
слишком раздражительным и усталым, отведав ячменной лепешки с пивом, и
сдержал бы свое обещание. Но все шло хорошо в этот знаменательный для меня
день в середине месяца эпифи. Мы с Паари демонстративно послушно прошли в
свою комнату и стали напряженно ждать, когда родители поддадутся оцепенению
этого часа. Казалось, минуло очень много времени, пока они прекратили
переговариваться, и Паари сделал мне знак, что можно вставать, а сам
осторожно поднял свой мешок с драгоценными глиняными черепками, чтоб те не
звякнули. Мы выскользнули из дому и окунулись в ослепительное белесое пекло
пустынной деревенской улицы.
Все замерло вокруг. Даже три собаки, такие же бежевые, как песок в
пустыне, откуда они прибежали, не рыскали в поисках пищи, а растянулись
неподвижно в негустой тени редких кустов акации. На улице, во двориках домов
из необожженного кирпича было темно и пусто. Ни одна птица не вспорхнула и
не запела в поникших прибрежных зарослях, когда мы, босые, бесшумно неслись
к воде. Можно было подумать, что, кроме нас двоих, в окрестностях нет ни
одной живой души, что селение обезлюдело, не выдержав ослепительно яркого
взгляда Ра.
Река еще не начала подниматься. Она величаво текла рядом, бурая и
мутная, обнажая перед нами свои берега, пока мы осторожно пробирались к тому
месту, откуда бы нас не было видно ни из селения, ни с дороги, что проходила
между рекой и домами. Там, куда свернул Паари, травы под ногами не было,
только участок мягкого песка под сикомором. Он опустился на песок, и я
последовала за ним, сердце у меня выпрыгивало от возбуждения. Наши взгляды
встретились.
- Ты уверена? - спросил он.
Я не могла выговорить ни слова, только молча кивнула и сглотнула слюну;
он наклонил голову, развязал мешок и высыпал перед собой его содержимое.
- Сначала ты должна выучить знаки богов, - торжественно сказал он. -
Это предмет поклонения, поэтому будь внимательной. Это тотем богини Маат,