"Ганс Георг Гадамер. Актуальность прекрасного " - читать интересную книгу автора

есть онтологический предрассудок, держащийся в конечном счете на
бесконтрольности продолжающегося действия понятия subiecium, в смысле
"под-лежащего", и соответствующего ему латинского понятия суб-станции.
Самосознание отграничивает самосознающую субстанцию, субъекта, от всего
остального сущего. А как экстенсивно протяженной природе и самосознающей
субстанции сойтись воедино? Возможность для таких в корне разных субстанций
действовать друг на друга - это известная от самых начал новоевропейской
философии проблема, до сих пор служащая

2* 35

Г. Г. ГАД A M EP

обоснованием для мнимого дуализма метода естественных и гуманитарных
наук.

Возьмем этот пример пока лишь как пример, мотивирующий вопрос общего
порядка: всегда ли прояснение через историю понятия осмысленно и необходимо?

Я склоняюсь к тому, чтобы ответить утвердительно, с оговоркой:
поскольку понятия все еще живут вместе с жизнью языка, историко-понятийное
прояснение осмысленно, и вместе с тем это значит, что идеал тотальной
осознанности лишен смысла. Ибо язык самозабвенен, и лишь
"противоестественное" критическое напряжение, прерывающее поток речи и
внезапно фиксирующее частицу этого потока, способно обеспечить осознанность
и тематизирующее прояснение слова с его понятийным значением. Как-то моя
маленькая дочь дала мне повод для следующего наблюдения. Когда она училась
грамоте, она спросила однажды за приготовлением уроков: "Как пишется
земляника?" Ей сказали, и она заметила раздумчиво: "Смешно, когда я вот так
это слышу, то уже вообще не понимаю слово. Только когда я его опять забываю,
то я внутри слова". Внутри слова - вот на самом деле способ, каким мы
говорим. И если бы я в этот момент мог действительно блокировать поток моей
потребности в сообщении, подвергнув рефлексии произносимые мною сейчас вот
слова и фиксируя их в своей рефлексии, то это полностью преградило бы ход
речи. Настолько самозабвение принадлежит к существу языка. По этой именно
причине прояснение понятий - а история понятий есть их прояснение - может
быть всегда лишь частичным. Оно бывает полезным и нужным лишь там, где либо
помогает раскрыть сокрытие, происходящее из-за отчуждения, одеревенелости
языка, либо заставляет разделить языковую нужду, достичь необходимой
напряженности в осмыслении чужой мысли. Ибо осмысливающий обязан в полной
мере осознать языковую нужду пишущего. Только тот мыслит философски, кто
перед лицом имеющихся в языке выразительных возможностей чувствует
недостаточность, и только тот мыслью с автором, кто по-настоящему разделяет*
бедственное положение человека, решающегося на понятийные высказывания,
способные подтвердить себя исключительно лишь самими собой.

Здесь надо не упускать из виду возникновение философского понятийного
языка у греков, но необходимо поставить рядом с этим также и, скажем, язык
немецкой