"Нина Габриэлян. Хозяин Травы" - читать интересную книгу автора

чужая квартира, я почему-то должен был теперь здесь жить, и лампочка свисала
с потолка, голая, на длинном шнуре... И вдруг какой-то мешок, я стал
развязывать его... Она лежала на дне мешка, свернувшаяся калачиком, зажмурив
веки, и еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Я пощекотал ее за ухом, она
зажмурилась еще сильнее, и вдруг лицо ее дернулось, челюсть отвалилась - и
рыжая старуха смотрела на меня со дна мешка сквозь окаменевшие веки.
Больше она мне не являлась. Зато как-то раз я увидел его. Это не был
сон. Я просто закрыл глаза, и вдруг передо мной отчетливо вырисовались
красные гаражи, густо обсаженные зарослями золотых шаров. Заросли
раздвинулись, и оттуда выглянул он, в красной ковбойке и коротеньких
штанишках, какой он был в моем детстве, гам, в нашей большой коммунальной
квартире у метро "Динамо". Я явственно видел его яркие кудри и пунцовый рот.
И вдруг он стал зыбиться, из его лица вылепилось другое - девчоночье, и на
голове вспыхнул бант. Я попробовал воспротивиться и вновь вернуть ему
знакомое обличье. Но он засмеялся и, вильнув подолом красного платьица,
снова скрылся в зарослях.
В другой раз я увидел его в инвалидной коляске. Румяный, шестилетний,
залитый желтым солнечным светом, он сидел посреди пустого двора и кокетливо
улыбался маленькому зеркальцу, зажатому у него в руке. Я попытался мысленно
отнять у него зеркальце, но от моих усилии оно только увеличилось в
размерах, и он стал томно обмахиваться им, как веером.
В третий раз он явился мне во сне и тонким голосом потребовал, чтобы я
перестал за ним подглядывать. Из-за меня он не может играть со слониками. Я
притворился, что слушаюсь его, и прикрыл глаза широко растопыренными
пальцами. Но это не обмануло его. Он рассерженно пробормотал что-то и стал
оплывать мягкими треугольниками.
В тот день я возвращался из Третьяковки и, проходя по Пятницкой, вдруг
услышал позади себя слабый свист, нежный и прерывистый. Мне захотелось
узнать, кто же это свистит. Я обернулся, но никого не увидел. Свист
повторился. Потом еще и еще - громче, настойчивей. Судя по всему, он
доносился из ближайшей подворотни. Я засунул туда голову, но опять ничего не
увидел, кроме пары тощих кустов сирени и развороченной помойки. Я хотел уже
было уйти, но тут из подворотни выбежал мальчик. Ему было от силы лет пять.
В коротеньких вельветовых штанишках, в розовой ковбойке, он выскочил на
тротуар и замер, растопырив ножки, обтянутые красными гольфиками. Затем
победоносно взглянул на меня, поднес ко рту маленькую зеленую свистульку и
издал ликующий свист. Я обомлел - это был он, кудрявый ребенок из моих снов,
зеркальный товарищ моего детства. Однако по опыту зная, что сновидение -
вещь деликатная и назойливым разглядыванием его можно вспугнуть, я решил
действовать аккуратно, принял равнодушный вид и, уставившись на ближайшую
витрину, начал насвистывать "Прощание славянки". Мой маневр удался. Малыш
озадаченно посмотрел на меня, потом гневно топнул ножкой и еще раз, но уже с
вызовом дунул в свою свистульку. Я сделал удивленное лицо, повернулся к
нему, как будто только что его увидел, и, нащупав в кармане леденец,
медленно стал приближаться к нему. Он насторожился. Я улыбнулся и протянул
ему леденец. Он попятился. Я улыбнулся еще шире и как можно дружелюбнее. На
его личике отобразилась сложная работа мысли: ему явно хотелось получить
леденец и вместе с тем ему что-то не нравилось во мне. Наконец он издал
крик, что-то наподобие боевого клича команчей, высоко подпрыгнул,
развернулся в воздухе и, вскочив обратно в подворотню, показал мне оттуда