"Франц Фюман. Еврейский автомобиль" - читать интересную книгу автора

противогазах, и резина плотно прилегала ко лбу и подбородку. Русские,
значит, все-таки русские! Трещал огонь, на болоте лопались пузыри.
Мы стояли молча. Вдруг я вспомнил, что сегодня Иванова ночь, летний
солнцеворот, самая короткая ночь в году после самого длинного дня. Огонь
брызгал искрами. В трех километрах, в четырех тысячах шагов лежала
граница. Значит, русские, все-таки русские! Мое дыхание клубилось внизу
под раструбом маски. Мы выступали против России. Вдруг мне все стало ясно:
мы могли выступить только против России!
Я хорошо помню, что при заключении германскосоветского пакта о
ненападении я впервые усомнился в правильности политики фюрера. Ведь его
послало само небо для того, чтобы с корнем вырвать и истребить большевизм,
а он вдруг заключает пакт с родиной большевизма, с Советским Союзом, с
этим государством сатаны, да как это может быть? Я не понимал этого, и
отец не мог мне ничего объяснить.
Я не понимал этого, но мы побеждали на всех фронтах, я больше не думал
об этом. И вот теперь этот вопрос разом и открыто разрешался: фюрер
доводил свою миссию до конца, удар меча разрубал гордиев узел, начиналось
наступление на большевизм. Элита Европы против азиатских орд, вечная
Каталаунская битва * [Каталаунская битва - сражение, в котором римские
войска вместе с вестготами, франками и др. разбили войска гуннов,
предводительствуемые Аттилой (451 г. л. э.). По преданию, души павших
продолжали сражаться после битвы.] приближалась к концу, и я ни одного
мгновения не сомневался в том, что мы будем победителями.
Каталаунская битва. В воздухе носятся войска: воины Зигфрида против
Этцеля ** [** Этцель - имя Аттилы в древнегерманском эпосе.], Нибелунги
против Чингисхана. Жребий судьбы брошен, пробил самый грозный час всей
мировой истории: завтра начнется уничтожение большевизма, настала новая
эпоха мировой истории, и мы будем ее участниками с самой первой минуты. Мы
держали винтовки в руках, противогазы закрывали нам рты и глаза, а
фельдменстср сказал: "Молодцы, а теперь спать, утром нам понадобятся все
силы". Мы сняли противогазы и сказали "так точно", и пошли в палатки, и
положили головы на упакованные ранцы, я подумал, что не смогу уснуть в эту
ночь, но я смертельно устал и скоро уснул.
Я ничего не видел во сне. В три часа нас разбудили. Было бледное утро,
еще виднелись звезды, и серебряная черточка месяца стояла низко на небе.
Мы вышли: короткая перекличка, кружка кофе, кусок хлеба с искусственным
медом, мы сели на ранцы, и началось ожидание. Мы почти не разговаривали,
курили сигарету за сигаретой, так мы просидели, скорчившись на своих
коричневых ранцах, держа винтовки за плечом, полтора часа. Мы курили и
глядели на восток, в сторону границы, над которой в красной дымке медленно
вставало солнце. Небо заалело. Каталаунская битва. И вдруг я вспомнил
стихотворение Георга Гейма:

Восстал проспавший так много лет,
Восстал - из пещеры выходит на свет,
Возник исполин в лучах заката,
И в черной ладони луна зажата.

Я подумал, что та война, которая была до сих пор, с молниеносными
победами над Польшей, и на западе, и на севере, и на юге, не была еще