"Франц Фюман. Еврейский автомобиль" - читать интересную книгу автора

настоящей войной и что только война против большевизма будет такой войной,
какой до сих пор не знал мир.
Я увидел войну, большую и незнакомую, поднимающуюся над горизонтом, то
ли угольщик, то ли греческий воин, на голове черный шлем с конским
хвостом. Я увидел, как он хватает месяц и сжимает его в руке, и я
попытался вспомнить следующие строки, но вспомнил только одну строчку:
"...и город тает в желтом дыму", и солнце, оторвавшись от горизонта,
поднялось в небо, и небо загрохотало... Каталаунская битва, небо грохочет,
эскадра бомбардировщиков с грохотом мчалась по небу, прямо в пылающее
солнце. Она понеслась дальше с равномерным гулом. Самолеты летели строем,
словно на парад: стальные крылья подрагивали, блестели белые круги
пропеллеров. Я посмотрел на часы, было половина пятого. Итак, это
исторический час, когда началось уничтожение большевизма: четыре тридцать,
первый летний день, первое летнее воскресенье, и я участвую в этом.
Бомбардировщики с грохотом промчались мимо, со стороны границы донеслись
взрывы, земля задрожала. Каталаунская битва!
Мы сидели на ранцах и ждали до самого полудня, в животах бурчало, мы
давно выкурили все сигареты, мы слушали скрежет танковых цепей и гул
самолетов и ждали, а в животе у нас бурчало. Когда должны были раздавать
еду, пришел приказ выступать, и мы поехали вниз по обсаженной березами
дороге, по которой всегда ходили строем к карьеру, проехали мимо карьера,
и разом все осталось позади: муштра, дрессировка, издевательства, голод -
все.
Мы наступаем и катимся на врага. Дорога вливалась в асфальтированное
шоссе, здесь нам снова пришлось ждать. По шоссе шла колонна грузовиков,
процессия огромных машин на гусеничном ходу, и преграждала нам путь, за
грузовиками шел зенитный дивизион, за ним снова грузовики с солдатами, и,
наконец, дорога освободилась, и мы поехали.
Мы ехали походной колонной, по три человека в ряд, длинной колонной, мы
ехали, а справа и слева лежала зеленая холмистая земля. Серебрился
чертополох у обочины шоссе, блестела вода в канавах, мелькали заросли
ольхи и ивы, шоссе вдруг сузилось, на земле лежали расщепленные столбы.
Это граница? Мимо. Мы едем дальше, асфальт местами разбит танковыми
гусеницами, мертвая коза в траве, снежно-белая коза с вытянутыми к небу
ногами - руна смерти, нацарапанная белым на земле. Воняет.
Мы проезжаем мимо. Воронка в зелени, вывороченная земля, сгоревший
грузовик, пустые бочки из-под бензина, вдалеке ольшаник. Это уже вражеская
земля, Остланд, завоеванная земля! Коричневые комья виднеются в стороне от
дороги в траве. Трупы?
Могилы? Где же враг? Впереди нас по шоссе движется колонна пехоты:
усталые лица, тяжелые шаги.
Несомненно, они идут с самого утра к фронту и не могут его догнать. Во
главе шагает седой лейтенант.
Он отирает пот со лба.  "Колонна слева!" - раздалось позади взвода.
Лейтенант скомандовал: "Принять вправо!", и пехота отступила в сторону -
они и вправду уступали нам дорогу. Мы проезжаем мимо, винтовки у нас за
спиной, но вот и нам приходится уступить дорогу: колонна танков обгоняет
нас, а потом показывается и первая деревня: бедные дворы, нигде ни души,
сараи, крытые дранкой и тростником.
Один дом разбит снарядами, от обломков летит пыль. Мы бросились к