"Франц Фюман. Еврейский автомобиль" - читать интересную книгу автора

генерал-губернаторство к рейху, который после аншлюса с Австрией назывался
Великим Германским Рейхом. Снова были разрешены танцы, и мы танцевали на
Новый год в трактире "У Рюбецаля". Это был замечательный новогодний
праздник, и зимнее солнце пылало над горами. А потом фюрер покончил с
Данией и Норвегией, и снова были запрещены танцы, а потом фюрер справился
с Бельгией, Голландией, Францией, Люксембургом, Югославией, Грецией и
Критом, Северной Африкой, и танцы снова разрешили. Но мне уже тогда не
было никакого проку от этого разрешения. Я нес службу имперской трудовой
повинности, мы стояли у Мемеля, в трех километрах от русской границы, где
не было ни танцплощадок, ни девушек.


Я хочу быть добрым господином

22 июня 1941 года, нападение на Советский Союз

Восемь недель наша рота имперской трудовой повинности стояла в трех
километрах от германско-советской границы под Мемелем. Мы думали, как и
все солдаты, которые, словно серым налетом, покрыли своими бараками,
палатками и пушками зеленую холмистую равнину, что пройдет несколько дней
и мы отправимся маршем через Советский Союз в Персию или в Индию, чтобы
нанести там решающий удар англичанам. Хотя от Мемеля до Тегерана или
Гиндукуша путь был неблизкий, но с какой иной целью, кроме занятия
исходных позиций, могла происходить концентрация войск у Мемеля.
Малонаселенная зеленая равнина была набита войсками, как лавка старьевщика
железным ломом и старой посудой. Танки с ветками ольхи и тростником на
пятнистых стальных куполах прятались, как кабаны, в редких рощицах,
гигантские цистерны с бензином день за днем исчезали в подземных бункерах.
В открытом поле появлялись взлетные дорожки из бетена, колонны пустых
грузовиков стояли под купами берез, и каждый день подходили все новые и
новые подразделения и ставили свои палатки и бараки. Никакого сомнения: мы
заняли исходные позиции, и, так как у нас с Советским Союзом заключен пакт
о ненападении, речь может идти только о переброске войск в Персию или
Индию. Мы, солдаты рабочей команды, нетерпеливо ждали приказа о
выступлении.
С тех пор как мы стояли под Мемелем, мы делали всякую бессмысленную
работу по приказу наших командиров - а это все были незадачливые
неудачники в гражданской жизни. Мы перебрасывали щебень с одного места на
другое, срывали холмы в одном месте и насыпали в другом, укладывали
узкоколейку по гати, а на следующий день ее разбирали, выбирали камни с
лугов и копали канавы в болоте, которые за ночь снова затягивались,
тренировались в обращении с лопатой, отбивали парадный шаг и приседали по
разделениям. Мы с завистью смотрели на саперов, артиллеристов, пехотинцев
и зенитчиков, которые, по нашему мнению, жили, как в раю.
У них были свободные часы после службы и увольнения, а мы с утра до
ночи были заняты, и не могли выходить из лагеря. Их, по нашим понятиям,
сказочно кормили, а нам нашего однообразного пайка едва хватало, они
получали полевые, а мы - свои двадцать пять пфеннигов в день, а главное,
они были настоящие солдаты, которым вручила оружие нация, мечта всех
девушек, а у нас не было никакого оружия, и все девушки смотрели на нас