"Лука Ди Фульвио. Чучельник " - читать интересную книгу автора

Лука Ди Фульвио

Чучельник

Посвящаю тебе, Сэм, с благодарностью за внушение: глупо не верить в
ангелов и демонов, ведь мы их выдумали сами...

Анне и моему папе

Благодарность

Эта книга не появилась бы на свет без поддержки и каждодневной помощи
Карлы Ванджелисты, которая верила и продолжает верить в меня с таким
упорством и постоянством, какие мне и во сне не снились.
Особая благодарность моему ангелу-хранителю, профессору Паоле Франкетти
и директору Управления государственной полиции, доктору Антонио дель Греко,
чье благосклонное внимание и квалифицированные консультации оказали
неоценимую помощь в написании этой книги.
Электронный адрес Луки Ди Фульвио: [email protected]


Лежи здесь, смерть: тебя мертвец хоронит.

Уильям Шекспир. Ромео и Джульетта, акт V, сцена III


I

Дорога, которой он ходил каждое воскресенье уже много лет, была
скользкой и ухабистой. Утренняя изморось покрыла и чудом уцелевшую
посередине узкую полоску травы, и две небольшие тропки с осыпающимися
краями. Мошка вскарабкалась на стебелек, вытянувшийся повыше других, в
надежде, что утреннее солнце высушит ее прежде, чем она успеет расправить
крылья. При появлении человека одни живые твари делали неуклюжие попытки
обратиться в бегство, другие просто сжимались в комочек. Но тяжелые
непромокаемые ботинки слепо впечатывали в землю или в грязь тех, кто
совершил неосторожный прыжок.
Мир только начинал просыпаться, и человек, пользуясь всеобщим
полусонным дурманом, захватывал врасплох воробьев, кроликов, ежей и прочих
мелких тварей.
В то утро он даже взял с собой ружье. Официально сезон охоты открылся
десять дней назад. Несмотря на то, что человек стремился сохранить своих
жертв неповрежденными, соблазн выпустить пулю-другую был слишком велик. Вид
крови действовал на него возбуждающе, укрепляюще. Прерванный полет птицы,
напряженный миг тишины после отдачи ружья, падение животного, разом
лишившегося своей резвости, несколько метров пробега по инерции кролика или,
если повезет, лисицы, эхом отдающийся крик, в котором боль мешается с
удивлением, - все это повергало его в нездоровое блаженство. Он прикрывал
глаза, ожидая глухого удара о землю или всплеска воды, раздувал ноздри,
чтобы втянуть запах насильственной смерти, и думал: "Ну вот, свершилось".