"Игорь Яковлевич Фроянов. Исторические реалии в летописном сказании о призвании варягов " - читать интересную книгу автора

упоминание Ростова среди городов, которые Рюрик роздал своим мужам в
кормление. Сама передача городов в кормление, соответствующая историческим
реалиям второй половины XI-XII в., указывает на позднее происхождение записи
о рюриковом пожаловании. Во время Рюрика, Олега и Игоря княжеским мужам
предоставлялось право сбора дани с "примученных" племен, у которых данщики
бывали наездами. На этом праве вырос своеобразный вассалитет,
характеризуемый К. Марксом как примитивная ленная система, существовавшая
"только в форме сбора дани" 34).
Ростов попал в рассказ о призвании варягов, возможно, по инициативе
князя Мстислава, находившегося под впечатлением от многочисленных военных
конфликтов конца XI - начала XII в. из-за верхневолжских земель. Но если
учесть, что редактирование Повести временных лет бьыо поручено Мстиславом
некоему новгородцу, то в упоминании Ростова, подчиненного Рюрику, правящему
в Новгороде, следует предположить интерес не столько князя Мстислава,
сколько новгородской общины и рассматривать данное упоминание как
идеологическую форму притязания волховской столицы на влияние в
верхневолжском регионе. Не случайно текст редакции Мстислава переносится в
новгородские летописи 35).
Помимо Ростова в перечне городов, которыми распорядился Рюрик, значится
и Полоцк, что опять-таки может быть понято лишь в контексте событий второй
половины XI - начала XII века. Отношения Новгорода с Полоцком
характеризовались яростной враждой. Особенно много зла причинил новгородцам
Всеслав Полоцкий, неоднократно опустошавший и поджигавший их город. Но самый
ощутимый удар Новгороду Всеслав нанес в 1065 г.: "Приде Всеслав и възя
Новъгород, с женами и с детми; и колоколы съима у святыя Софие. О, велика
бяше беда в час тыи; и понекадила съима" 36). Беда великая стряслась с
Новгородом: враг захватил его святыни, что, по понятиям людей того времени,
было настоящей катастрофой, ибо лишало покровительства богов, делая
беззащитным перед внешними враждебными силами. Упорную и длительную борьбу
вели полоцкие князья с Владимиром Мономахом и Мстиславом, сыном Мономаха.
Дело дошло даже до высылки в 1130 г. полоцких правителей в Византию 37).
Неприязни к Полоцку у новгородцев и "вскормленного" ими Мстислава бьыо
предостаточно, чтобы не упустить возможности выставить "город кривичей"
перед читателями летописей как город издревле второразрядный, подчиненный
власти новгородского князя. Этим и воспользовался новгородский книжник,
редактировавший Повесть временных лет по заданию Мстислава. А затем этот
политический выпад против Полоцка был использован составителями новгородских
летописей. Рыбаков с полным основанием писал, что в результате редакторской
работы начала XII в. варяжская легенда "обросла деталями, вставками, новыми
генеалогическими домыслами" 38). Подобные новации вносились, как мы видели,
по политическим мотивам. Политический характер имело и сообщение о призвании
варяжских князей как таковом. Оно не оставалось однозначным, а усложнялось
со временем.
По наблюдению Рыбакова, "в русской исторической литературе XI в.
существовали и боролись между собой два взгляда на происхождение Русского
государства. Согласно одному взгляду, центром Руси и собирателем славянских
земель являлся Киев, согласно другому - Новгород". Исторический труд,
призванный "выдвинуть на возможно более заметное место в русской истории
Новгород", - "Остромирова летопись", или шахматовский новгородский свод 1050
года, где впервые и было записано Сказание о призвании варягов 39). Принимая