"Николай Фробениус. Лакей маркиза де Сада, или Каталог Латура " - читать интересную книгу автора

некогда стоял Цезарь, и от закрытой двери, ведущей в спальню. Украдкой я
поглядел на месье Леопольда, неужели он не заметил отсутствия чайки? Я
думал, что все должно измениться, но он был прежним.
Он помог мне каталогизировать бабочек и прикрепить их булавками к
доскам. Однажды утром я нашел спящего на коре дерева адмирала. Крылья у
него были сложены. Нижняя сторона крыльев и кора были одного цвета, я
только случайно заметил его. Несколько минут я, не дыша, смотрел, как
крылья бабочки сливаются с корой дерева. Это было так странно. Поймав
бабочку, я решил не убивать ее. Месье Леопольд дал мне клетку для колибри.
Я выпустил адмирала в клетку, и он порхал в ней на своих красивых
крылышках. Я с восхищением наблюдал за бабочкой, которая постепенно
привыкала к своему плену. Она устроилась на гнилом яблоке, лежавшем на дне
клетки. Я наблюдал за ней. Мне показалось, что ее маленькие, с булавочную
головку, глаза с мольбой смотрят на меня, словно она понимает, что я ее
господин и повелитель.
Однажды вечером месье Леопольд, попивая кальвадос с сахаром,
рассказал мне о проститутках Онфлёра и о Валери. Той некрасивой шлюхе, над
которой я смеялся. Из-за которой так странно вел себя. Месье Леопольд
долго описывал ее, строение ее тела, бедра, локти, пупок, скулы. Изгиб
позвоночника. Говорил о подъеме стопы и сосках. О длине мышц, голени,
сухожилиях. Он оживленно жестикулировал.
- Клянусь Богом, мой сын, таких бедер, как у нее, нет больше ни у
кого! А какие у нее ягодицы! А груди, а живот! Ее тело совершенно!
Месье Леопольд сжал губы. Мне хотелось, чтобы он продолжал, и я
подлил ему кальвадоса.
- Но красивый ландшафт быстро надоедает, - с раздражением в голосе
сказал он и отодвинул кружку. - После долгого созерцания лугов и деревьев
становится грустно, и только память говорит, что некогда этот ландшафт
возбуждал тебя. И всякий раз, встречая постороннего, который с явным
восхищением расхваливает тот же ландшафт, ты с удивлением смотришь на
него, недоуменно пожимаешь плечами, бормочешь "да", "неужели" и угрюмо
бредешь домой. Но стоит молнии ударить в деревья и оставить на ландшафте
свои черные отметины, как в тебе оживает прежнее восхищение и тебя
охватывает гнев. Как смело нечто столь безобразное вторгнуться сюда? -
думаешь ты. Однако на самом деле втайне ты восхищаешься этими безобразными
отметинами, ибо они научили тебя ценить надоевший было ландшафт. То же
самое и с Валери. Ты можешь любоваться ее овальным животом и золотистыми
волосами на лобке, можешь скользить взглядом по ее упругим бедрам и,
задыхаясь от наслаждения, восхищаться голенью и щиколотками. Но проходит
время, ты устаешь и хочешь уйти. Ну что в этом такого? - думаешь ты.
Зеваешь, потягиваешься и мечтаешь, чтобы все поскорей кончилось. Тогда она
наклоняется к тебе, ты чувствуешь, как пахнут ее груди, а она приближает к
твоему лицу свою безобразную рожу и шепчет что-то, что раздражает тебя и в
то же время возбуждает. И ты встаешь и ведешь ее к постели. И когда,
обезумев от страсти, ты овладеваешь ею, то понимаешь, что она снова
обхитрила тебя и что ты раб ее двойного очарования.
Пока он говорил, проснулась моя фантазия. Я увидел перед собой
Валери, закрыл глаза и воображал, будто я подвесил ее в углу на крюк и
рисую пером на ее теле. Она всхлипывает: перо царапает нежную кожу живота.
Валери висит там совершенно беспомощная. Открыв глаза, я замечаю, что