"Макс Фриш. Назову себя Гантенбайн" - читать интересную книгу автора

проверить, действительно ли запер дверцы, полез за ключами не в тот карман.
Я между тем притворился, будто рассматриваю афишу, и закурил, чтобы
отличаться от него, трубку. Я уже испугался было, что он сядет в машину и
уедет, покуда я делаю вид, что читаю афишу, репертуар ТНП1. Но он - я
услыхал, как хлопнула дверца машины, и обернулся - пошел пешком, и я, таким
образом, мог пойти вслед за ним. Я разглядел его походку, его одежду, его
движения. Примечательна была лишь его манера загребать при ходьбе руками. Он
явно спешил. Я шел за ним, квартал за кварталом, по направлению к Сене, хотя
бы лишь потому, что больше мне в этом городе нечего было делать. Теперь он
нес кожаную папку, а в первый раз, как я вспомнил, он отошел от машины без
папки.
Оттесненный на полосатой пешеходной дорожке встречной толпой, я потерял
его из виду и готов был уже опять сдаться; но другая толпа, торопясь перейти
улицу до красного света, подтолкнула меня вперед. Не желая того, я пошел
дальше. Я хорошо знаю, что из этого ничего не выйдет; раньше или позже
любой, за кем я слежу, исчезнет в какой-нибудь двери или вдруг подзовет
такси, а когда мне тоже удается схватить свободное такси, догонять всегда
уже поздно, и мне остается только ехать в гостиницу, чтобы плюхнуться на
кровать в одежде и башмаках, измотавшись от этих хождений без толку... Это у
меня какой-то заскок!.. Итак, я уже сдался было, радуясь, в сущности, что
преследование можно не продолжать, как вдруг увидел его снова; я узнал его
по взмахам рук. Хотя день только начинался, на нем был темный вечерний
костюм, как если бы он возвращался из оперы. Это-то, может быть, и связывало
меня с незнакомцем, воспоминание об одном утре, когда я в темном вечернем
костюме возвращался от одной женщины. Что я слежу за ним, он еще не
почувствовал или уже не чувствовал. Между прочим, он был без шляпы, как я.
Хотя он спешил, двигался он не быстрее, чем я, которому нельзя было обращать
па себя внимание такой же поспешностью, а надо было идти, как все прочие;
поэтому от квартала к кварталу он немного вырывался вперед, тем более что я
готов был прекратить бесцельное преследование, но потом, перед красным
светом, мы каждый раз снова оказывались в одной куче. Лица его я все еще не
видел; только было один раз я с ним поравнялся, воспользовавшись прогалом в
толпе, как он поглядел в другую сторону.

1 "Театр Нуво Паризьен" - название одного из парижских театров.

Другой раз он остановился перед витриной, так что лицо его я смог бы
увидеть в отраженье, но я не стал с ним заговаривать; лицо его не
требовалось - я зашел в первый попавшийся бар, чтобы наконец
позавтракать...
У следующего, которого я взял на заметку, кожа была такая, какая бывает
только у американцев, молоко с веснушками, мыло, не кожа. Тем не менее я
пошел за ним. Я дал ему, глядя сзади, лет тридцать пять; прекрасный возраст.
Я только что забронировал место, чтобы лететь обратно, и собирался,
собственно, проболтаться оставшиеся часы, может быть, в Сентрал-парке.
Sorry!1 - сказал он, потому что толкнул меня, и я оглянулся, но увидел его
только сзади. На нем было шиферно-серое пальто, я с любопытством ждал, куда
он меня поведет. Он и сам, казалось порой, этого не знал, медлил и тоже,
казалось, что-то потерял в этом Манхэттене. Чем дольше мы шли, тем
симпатичней он мне становился. Я размышлял: на что он живет, кем работает,