"Макс Фриш. Homo Фабер" - читать интересную книгу автора

Персии и в Африке (Либерия), в Панаме, Венесуэле и Перу, и я вовсе не
витаю в небесах, как, видимо, считает официант.
- Voila, monsieur [вот, месье (фр.)].
Это всегда целый спектакль - торжественно приносят бутылку, тут же
откупоривают ее, наливают глоток на пробу и непременно спрашивают:
- Il est bon? [Вам нравится? (фр.)]
Ненавижу чувство неполноценности.
- It's o'key, - сказал я, но не оттого, что дал себя запугать, я
отчетливо уловил запах пробки, просто не хотел ввязываться в спор.
У меня было другое в голове.
Я оказался единственным посетителем - было еще рано, - и меня крайне
раздражало зеркало напротив моего столика, зеркало в золоченой раме.
Стоило мне поднять глаза, как я видел свое отражение, похожее на старинный
фамильный портрет: Вальтер Фабер, уплетающий салат, в золоченой раме. У
меня были круги под глазами, и только, но в остальном я выглядел - я уже
это говорил - просто отлично: черный от загара и не такой худущий, как
обычно. Я ведь мужчина во цвете лет (это я знал и без зеркала), правда,
седой, но зато со спортивной фигурой. Я не завидую красавцам. То, что мой
нос немного длиннее, чем надо, волновало меня лишь в годы полового
созревания, а с тех пор нашлось достаточное количество женщин, которые
помогли мне избавиться от ложного чувства неполноценности; и раздражал
меня теперь только этот зал, где повсюду, куда ни глянь, были зеркала -
отвратительное зрелище, - да еще бесконечное ожидание, пока мне принесут
рыбу. Я выразил свое недовольство; хотя я никуда не спешил, меня мучило
ощущение, что официанты пренебрегают мной, сам не знаю почему; совершенно
пустой ресторан с пятью официантами, которые шептались друг с другом, и
один-единственный посетитель - Вальтер Фабер, который крошит хлеб, - в
золоченой раме, куда ни глянь, всюду мое отражение; рыба, когда ее наконец
принесли, оказалась превосходной, но мне почему-то есть ее не хотелось, не
знаю, что со мной случилось.
"You are looking like..."
Только из-за этого глупого замечания Вильямса (при всем том он меня
любит, я это знаю) я все снова и снова, вместо того чтобы есть рыбу,
глядел в эти дурацкие зеркала, в которых видел свое восьмикратное
отражение.
Конечно, с годами стареешь...
Конечно, начинаешь лысеть...
Я не привык ходить по врачам, никогда в жизни я ничем не болел, если не
считать аппендицита, - я глядел в зеркало только потому, что Вильямс
сказал: "What about some holiday, Walter?" При этом я загорел как никогда.
В глазах девочки, которая хотела стать стюардессой, я был, возможно,
человеком солидным, но не уставшим от жизни, напротив, я даже забыл,
приехав в Париж, пойти к врачу, как собирался.
Я чувствовал себя совершенно нормально.
На следующий день (это было воскресенье) я отправился в Лувр, но
девушки с рыжеватым конским хвостом там не увидел, хотя и проторчал в этом
Лувре битый час.


Мою первую близость с женщиной, самую первую, я, можно сказать, совсем