"Макс Фриш. Homo Фабер" - читать интересную книгу автора

Погода стояла хорошая.
Как-то утром, когда я завтракал с баптистом, Сабет подсела к нам за
столик, чему я искренне обрадовался. Сабет в своих черных джинсах. Вокруг
было немало пустых столиков - я хочу сказать, ей незачем было к нам
подсаживаться, если бы я был ей неприятен. Да, я искренне обрадовался. Они
заговорили о парижском Лувре, в котором я никогда не был, а я тем временем
чистил яблоко. Она отлично объясняла по-английски. И снова меня ошеломила
ее молодость. В такие минуты спрашиваешь себя, был ли ты сам когда-нибудь
таким молодым. А ее взгляды! Человек, который не посетил Лувра только
потому, что искусство его не интересует, - нет, такого не может быть!
Сабет считала, что я ее разыгрываю, просто смеюсь над ней. А на самом-то
деле смеялся баптист - и надо мной.
- Mister Faber is an engineer [мистер Фабер - инженер (англ.)], -
сказал он.
Меня разозлили, конечно, не его дурацкие шутки над инженерами, а его
ухаживание за этой девчонкой, которая не ради него подсела за наш столик,
его рука, которую он бесцеремонно положил сперва на ее руку, потом на ее
плечо, потом снова на ее руку, его мясистая рука. Что он все ее хватает!
Только потому, что он знаток Лувра?
- Listen, - все повторял он, - listen [послушайте (англ.)].
Сабет:
- Yes, I'm listening [да, я вас слушаю (англ.)].
Ему нечего сказать, этому баптисту, весь этот треп насчет Лувра только
предлог, чтобы хватать девочку за руку, так сказать, по-отечески, - знаем
мы эту манеру! - да еще он смеет надо мной подшучивать!
- Go on, - сказал он мне, - go on [продолжайте (англ.)].
Я считаю, что профессия инженера, который господствует над материальным
миром, уж во всяком случае - мужская профессия, если вообще не
единственная мужская; я обратил их внимание на то, что мы все находимся на
теплоходе, а теплоход тоже творение техники...
- True, - сказал он, - very true! [Верно, очень верно! (англ.)]
При этом он все время касается ее руки, изображает внимание, крайнюю
заинтересованность - только ради того, чтобы не снимать своей ладони с ее
руки.
- Go on, - сказал он, - go on!
Девочка хочет меня поддержать и переводит разговор со статуй Лувра,
которых я не знаю, на моего робота; но у меня нет охоты об этом говорить,
и я ограничиваюсь лишь одним замечанием: скульптура и все тому подобное
(для меня) не что иное, как предки роботов. На примитивном этапе развития
художники пытались преодолеть смерть, запечатлевая человеческое тело, а мы
стремимся к тому же, подменяя это тело. Техника взамен мистики!
К счастью, появился мистер Левин.
Когда выяснилось, что мистер Левин тоже еще ни разу не был в Лувре,
разговор за столом перешел, слава Богу, на другую тему. Мистер Левин
сказал, что посетил вчера машинное отделение нашего теплохода, - на этом
общий разговор прервался. Баптист и Сабет продолжали обсуждать Ван Гога, а
Левин и я говорили о дизельных двигателях; причем я, хотя дизельные
двигатели меня интересовали, не выпускал из поля зрения Сабет: она
внимательно слушала баптиста и вдруг взяла его руку и положила на стол,
словно салфетку.