"Норберт Фрид. Картотека живых " - читать интересную книгу автора

правильный ход. Что, если бы усилить позиции лазарета тем, что взять в
контору кого-нибудь, кому доверяет Оскар?
Эрих перестал писать.
- Венгра?
- Хотя бы и венгра. Но еще лучше, чтобы это был не старичок. Что вы
скажете насчет кого-нибудь из новеньких? В большинстве они чехи и поляки.
- Вздор! Этих мусульман никто не знает. Оскар видел их даже меньше, чем
мы. Все они на одно лицо, дохлые, уши торчком. Ты согласен посадить рядом с
собой такого заморыша?
- В лагере нового типа все они быстро воспрянут духом и телом, не
правда ли, писарь? А заключенный, который попадает в проминенты,
поправляется скорей других, это вы сами знаете. У меня есть кандидатура.
- Ай да грек! - засмеялся писарь. - Я еще не знаю по имени ни одного из
этих полутора тысяч, а у него уже есть кандидатура! Знает ли его хоть Оскар?
- Знает, и вы тоже знаете. Оскар - в этом я только что убедился -
относится к нему благосклонно. Справлялся я о нем и у других чехов. Все его
знают, он кем-то был там у них, в Терезине. Его блоковый сказал, что он
умеет петь. Мы сами убедились, что он хорошо говорит по-немецки и
по-французски. Ну, вспомните-ка, это тот кинорежиссер.
- Знаю, знаю! - писарь отмахнулся. - Санитар Пепи приводил его сюда.
Нет, эта кандидатура не годится: [69] проминенты ни за что не простят мне,
если я возьму в контору только что прибывшего новичка.
Фредо хитро улыбнулся.
- Проминенты вам не страшны. И вообще, разве вы боитесь кого-нибудь? А
кинорежиссер -это солидный человек, с кинорежиссерами считаются. Помните,
как тогда, ночью, Гастон сразу навострил уши? Если мы дождемся конца,
кинорежиссер может оказаться влиятельной фигурой. Иметь его свидетельские
показания в свою пользу - это... В общем, я бы на вашем месте, писарь,
держал под боком такого человека. Если он поймет ваше стремление к новому
духу лагеря...
- Ох и хитер! -смеялся Эрих, покачивая головой. - Ну и ловкач же ты,
грек!


6.

Ровно в одиннадцать часов к комендатуре подъехал курьер в длинном сером
дождевике, застегнутом донизу, с черной сумочкой на груди и автоматом за
плечами. Он поставил мотоцикл и явился к рапортфюреру. Копиц сидел у себя, в
жарко натопленной комнате. Он был без френча, из-под воротника и манжет
рубашки выглядывала толстая фуфайка. Встав, он хлопнул себя по лбу.
- А я-то совсем забыл о тебе, приятель! Утром у нас тут была такая
заваруха... Ты за зубами, да?
Снимая перчатки, курьер кивнул.
- Со вчерашнего дня в вашем лагере больше тысячи человек, так что и
мертвых будет больше. Столько золота мы, разумеется, не можем оставлять у
вас на целую неделю. Вдруг вы его пропьете?
Рапортфюрер усмехнулся. Выпить - ну что ж, неплохая идея. Надо же
как-то вознаградить этого типа за то, что ему придется изрядно подождать.
Копиц накинул подтяжки на плечи и подошел к шкафу. Там стояла початая