"Норберт Фрид. Картотека живых " - читать интересную книгу автора

четверка хлеба их не спасет, - нет, вы грызетесь между собой и стараетесь
провести друг друга, а главное тех, что ждут там, на апельплаце...
- Пардон, - сказал Фредо и поглядел Оскару в глаза. - Не все!
- Не все, - отозвался в унисон ему и Гастон. Оскар рассердился было,
что его перебивают, ему хотелось сказать что-то резкое. Но потом до его
сознания дошло, что Фредо и Гастон, собственно, сказали очень правильные
слова и таким тоном, в котором было не возражение ему, а скорее поддержка. И
Оскар, чуть опустив подбородок, продолжал более дружелюбно:
- Вы меня знаете, я немного вспыльчив. Но я не хотел рубить сплеча и
всех стричь под одну гребенку. И все-таки вы тут не правы. Эрих верит
эсэсовцам: мол, меняется дух лагеря. А потом тот же Эрих, как я убедился,
сам велит проминентам гнать мусульман дубинками. Копиц хочет срочно строить
забор внутри лагеря, а вы из кожи вон лезете, чтобы выполнить его приказ,
спорите о том, как все это получше организовать, и ни один из вас не
задается вопросом: а зачем нужен этот забор? Я вам скажу зачем: там будет
штрафное отделение, "дисциплинарка", как во всех лагерях! Вот вам и новый
дух лагеря, вот чего он стоит!
Подбородок Оскара опять выпятился и вздрагивал от волнения. Врач
искренне беспокоился за полторы тысячи узников, оставшихся на апельплаце, к
тому же ему нелегко было точно выражать свои мысли по-немецки. Он не умел
дипломатически маневрировать, как Фредо, и его раздражало присутствие
головореза Фрица. Все это усиливало волнение Оскара.
- Ох, уж этот наш Оскар! - заговорил Эрих. - Это так на него похоже!
Вечно паникует, волнуется, подозревает кого-то. Все мы знаем его характер,
потому и не [63] сердимся. В конце концов на то он и доктор, чтобы
тревожиться о здоровье людей. И пусть тревожится. Новый дух в лагере будет,
я не вру, камарады, и этот неугомонный Оскар нам очень пригодится. - Писарь
выдавил из своего горла смешок, но никто не подхватил его. - Главная наша
задача сейчас - это поставить новый лагерь на ноги. Нам не грозит никакая
"дисциплинарка", никакой карцер, порка или виселица - об этом герр
рапортфюрер сказал мне вполне определенно. От нас требуют построить новый
забор? Что ж, мы построим. Вы не знаете, зачем это нужно, а я знаю, но пока
не могу сказать. Вот возражение Фредо более серьезное. Он, конечно, прав, и,
я уверен, вы не считаете меня таким ослом, который не подумал об этом
заранее. - Снова неловкий смешок, и опять никакого отклика. - То есть о том,
что полторы тысячи человек просто передавили бы друг друга на этой
площадке... Проще всего было бы запереть новичков в бараки, пусть себе
дрыхнут, а всю работу поручить старой стройкоманде. Она бы, наверное, даже
скорей управилась. Но рапортфюрер решил использовать всех прибывших, не
спорить же мне с эсэсовцами. Мы выйдем из положения иначе: бригады, которые
он сформировал, разделим на несколько смен и пустим на участок как можно
меньше новичков в один прием. Скажи откровенно, Фредо, разве я не говорил
тебе об этом еще на апельплаце, когда мы составляли списки?
- Да, припоминаю, - примирительно сказал грек, чтобы поддержать престиж
писаря. Но тот настолько проникся верой в свою прозорливость, что даже не
воспринял слова Фредо как ложь.
- Вот видите, - продолжал он довольным тоном, - даже ловкачу греку
пришлось признать, что ему не угнаться за мной.
Открылась дверь, и в контору заглянул капо абладекоманды Зепп.
- Хлеб расфасован, господа!