"Норберт Фрид. Картотека живых " - читать интересную книгу автора - А здорово я предупредил вас у ворот, что обершарфюрер Дейбель в
конторе? А? - Старый хефтлинк, а такое трепло! - сплюнул Фриц. - Ну и блоковых ты выбрал, староста! В Варшаве он был заправским мусульманином, а здесь стал проминентом! [34] - Не у каждого восьмилетний лагерный стаж, как у тебя, - польстил Фрицу тип с усиками и хлопнул его по спине. Из-за занавески появился блоковый с мешком в руке. - Вот он, - угодливо сказал он. - Приятного аппетита! - Видишь, он и сюда совал рыло! - прошипел Фриц и вырвал мешок из рук блокового. В этот момент откуда-то из угла раздался робкий голосок: - Bitte <Пожалуйста (нем.)>, герр староста, можно к вам обратиться? Блоковый кинулся было в ту сторону, чтобы наградить наглеца тумаком, но староста Хорст сказал тоном прусского офицера: - Разумеется, Immer raus damit <Выкладывайте вашу жалобу (нем.)> - Нет, нет, мы не жалуемся. Господин блоковый очень добр к нам. Мы только хотели спросить, нельзя ли нам получить сейчас какую-нибудь еду. Мы уже три дня ничего не ели. С минуту стояла полная тишина. Люди глотали слюнки. Потом староста сказал: - Вы только что зачислены в состав нашего лагеря, приятели. Пайки на вас мы начнем получать только завтра. Ясно? - и уже в дверях добавил: - Хефтлинку не подобает хныкать и жаловаться. Спойте что-нибудь и спите. Через три часа будет завтрак. - Ага! - воскликнул блоковый после ухода обоих гостей. - Спеть - это Пение в такой обстановке казалось всем довольно странным занятием. Наступило апатичное молчание. - Что же вы?! Кто запоет, получит завтра лишнюю порцию похлебки. Ну-ка! - Спой ты, Зденек, - прошептал Феликс и, не получив ответа, сказал вслух: - Вот Зденек хорошо поет. В Терезине он даже пел Миху в "Проданной невесте", помните? И все, даже те, кто никогда не был в Терезине, забурчали: [35] - Пусть поет Зденек. - Кто из вас Зденек? - спросил блоковый. Несколько рук показало на Зденека, а Феликс воскликнул : - Вот он, рядом со мной. Блоковый остановился перед Зденеком. - Ну-ка, сядь, чтоб тебя было видно. - И когда Зденек повиновался, спросил тихо: - Что ты делал на свободе? - Работал на киностудии. Блоковый повернул свою кепку козырьком назад и сделал такой жест, словно вращал ручку киносъемочного аппарата. - Пой, снимаю! - воскликнул он. Губы у него все время были выпячены, рот приоткрыт, и он по-прежнему шумно дышал. У Зденека как-то странно сжалось сердце. О чем только он не думал в последние дни, и больше всего о смерти, но уж никак не о песнях. А впрочем, почему бы и не спеть? Он обхватил колени руками и начал: Оковы, кандалы и цепи |
|
|