"Норберт Фрид. Картотека живых " - читать интересную книгу автора

- Но там будет больше воздуха, - удерживал его Феликс.
Зденек нагнул голову и молча продолжал двигаться к двери. Робкий
человек рядом с ним сказал: "Ну, как знаешь..." - и не отпускал больше рукав
Зденека. Они вместе ввалились в барак, споткнувшись на ступеньках, вместе
плюхнулись на какие-то нары справа. О том, чтобы выбирать место, нечего было
и думать: их просто внесло в барак - задние толкали, передние не пускали
вперед.
- Тихо! Сидеть и молчать! - заорал блоковый, пробираясь против течения
и раздавая первые удары. Зденек забрался на свое место, чтобы ему не
оттоптали ноги, и стал рассматривать помещение. Здесь было не совсем так,
как в конторе: здесь не сделали пола на всей площади барака. От двери вдоль
барака тянулось что-то вроде канавы, так чтобы мог пройти, не сгибаясь,
невысокий человек. По обе стороны этого углубления земля под крышей осталась
на той же высоте, как была. Ее покрыли досками, на доски насыпали стружки:
это и есть нары. Крыша начиналась над самой головой людей, лежавших на
нарах, а в середине землянки ее поддерживали деревянные столбики. Справа от
Зденека тускло мерцала лампочка, при ее свете он узнал несколько лиц,
знакомых по Терезину и по поезду. Но из близких друзей тут никого не было.
- Здесь, в середине, наверное, лучше всего, - сказал Феликс, все еще
держась за левую руку Зденека, и тотчас втянул голову в плечи, потому что
блоковый около них снова взревел: "Тихо!"
Видимо, все пятьдесят человек уже были в бараке; больше никто не
входил. [33]
Блоковый пошел закрыть дверь. Под его угрожающим взглядом последние
узники укладывались на нары. Проход посредине землянки опустел.
- Вас тут должно быть полсотни. По двадцать пять с каждой стороны.
Опять началась проверка. На правой стороне оказалось двадцать семь.
Переселение двух лишних не обошлось без оплеух. Потом настала тишина.
Какое-то спокойствие полуобморочного изнурения овладело людьми. После
стольких ночей на бетонном полу в Освенциме и в грязном вагоне узники
отдыхали на стружке под низкой крышей землянки. Здесь было тесно, как в
крольчатнике, люди лежали вплотную, и все же у них возникло ощущение
какой-то оседлости. Они дышали медленно и с опаской глядели на блокового,
который снова пересчитывал их.
Зденек взглянул на соседа справа. Тоже знакомое лицо по Терезину, не
знаю, как его зовут, но, видно, и он не слишком расположен к новым
знакомствам - смотрит себе упрямо в одну точку. "Плохие у него, бедняги,
башмаки", - заключил Зденек и опять перестал думать.
Спать все еще было нельзя, потому что блоковый ходил с карандашом и
бумагой и записывал фамилии заключенных. Вдруг дверь распахнулась, и в барак
со смехом ввалились двое проминентов: тот, с щегольскими усиками, и
красавчик Фриц.
- Добрый вечер, староста, - возгласил блоковый, стараясь, чтобы все
новички услышали, кто его гость и закадычный приятель. - Дейбель уже убрался
восвояси?
- Не задавай дурацких вопросов, поляк, - холодно отрезал Фриц, выпятив
подбородок и приподняв плечи. - Давай вещи. - Immer der alte Bulle! <Ишь ты,
как всегда, рубит сплеча! (нем.)> - весело воскликнул блоковый, словно Фриц
блестяще сострил, и поспешил в глубину барака. Зденек только сейчас заметил
там занавеску из одеял. Блоковый исчез за ней и крикнул оттуда: