"Зигмунд Фрейд. Моисей и монотеизм" - читать интересную книгу автора

впечатляющей фигуры их первого вождя и основателя их религии, и которая
одновременно проясняет и затеняет эту фигуру. Во всем этом материале
разбросаны фрагменты предания, соответствующего действительности, для
которых не нашлось места в Пятикнижии. Одна такая легенда содержит
обстоятельный рассказ о том, как честолюбие человека Моисея выразилось даже
во времена его детства. Однажды фараон взял его на руки и, забавляясь,
поднял высоко вверх, и маленький трехлетний мальчик сорвал корону с головы
царя и надел ее на свою. Это предзнаменование встревожило царя, который не
преминул посоветоваться об этом со своими мудрецами[47 - * Этот анекдот в
несколько иной форме упоминается также у Иосифа Флавия [Иудейские древности,
М., Ладомир; 1994, с.108].].
В различных местах встречаются рассказы о его победоносных военных
действиях в качестве египетского генерала в Эфиопии, и о том, как он бежал
из Египта в связи с этим, потому что у него была причина опасаться зависти
со стороны какой-нибудь группировки при дворе или самого фараона. Само
библейское повествование приписывает Моисею некоторые черты, в которые
вполне можно поверить. Оно описывает его как вспыльчивого, легко впадающего
в гнев, как например, когда в ярости он убил жестокого надсмотрщика, который
грубо обращался с еврейскими рабочими, или когда в гневе на отступничество
людей он разбил Скрижали Закона, которые принес с Горы Господней
[Синай][48 - ** [Исход, II, 11-12; XXXII, 19.]]; на самом деле, в итоге сам
Бог наказал его за необдуманный, поступок, но ничего не говорится[49 - ***
[Если это относится к Моисею, когда в конце его жизни ему не было позволено
войти в землю обетованную (Второзаконие, XXXIV,) то объяснение фактически
заключается в том, что он проявил нетерпение, ударив по камню жезлом, чтобы
потекла вода, вместо того, чтобы просто заговорить с ним (Числа, XX,
11-12)].], за какой. Так как черта такого типа не может служить его
прославлению, он она вероятно, может соответствовать исторической истине.
Нельзя исключать и той вероятности, что некоторые черты характера, которые
евреи включали в раннее описание Бога - представляя его завистливым,
жестоким и беспощадным - по своей сущности могли быть взяты из воспоминаний
о Моисее; так как на самом деле из Египта их вывел не невидимый Бог, а
реальный человек Моисей.
Другая черта, приписываемая Моисею, имеет для нас особый интерес.
Говорится, что Моисей был "неречист и тяжело говорил": он должно быть
страдал заторможенностью или нарушением речи. Из-за этого в его
предполагаемых отношениях, с фараоном ему необходима была помощь Аарона,
которого называют его братом[50 - * [Исход, IV, 10 и 14.]].
Это опять же может быть исторической правдой и окажется желанным
вкладом в представление живого образа великого человека. Но этот факт может
иметь и другое, более важное значение. Он может несколько искаженно
напоминать о том, что Моисей говорил на другом языке и не мог общаться со
своими семитскими неоегиптянами без переводчика, во всяком случае в самом
начале их отношений - следовательно, это является новым подтверждением того,
что Моисей был египтянином.
Теперь, однако, как кажется, наша работа подошла к предварительному
завершению. На данный момент из гипотезы о том, что Моисей был египтянином
мы не можем вывести никаких заключений, независимо от того, доказана она или
нет. Ни один историк не может рассматривать библейский рассказ о Моисее и
Исходе как что-либо иное, чем пример религиозного образного вымысла, который