"Макс Фрай. Русские инородные сказки - 3" - читать интересную книгу автора

под стойкой с обувью, и светлые мелкие завитки волос нимбом стояли у нее над
головой. Она сказала, что не может найти свою сиреневую туфлю, а он спросил:
"Правую или левую?", и в ответ на ее раздраженный взгляд объяснил, что
обычно они носят с собой левую; "Кто?" - спросила она, и он ответил:
"Лепреконы. Они же башмачники, носят с собой левый башмак и тачают его", - и
пока она быстро обходила комнату, заглядывая под мебель, он шел за ней и
смотрел, как при каждом наклоне выпуклый шейный позвонок то скрывается за
воротом футболки, то выглядывает опять. "Я боюсь, что он освободится и
удерет", - сказал он, и она повернулась и пошла на него, заставив его
отступить на пару шагов; стараясь не сорваться на крик, она произнесла:
"Если. Это. Oпять. Твоя. Дурацкая. Шутка. Пожалуйста. Немедленно. Верни.
Мне. Туфлю!" - и тут же зазвонил ее мобильник, и она заговорила о том, где
свернуть после шоссе и как лучше под: ехать, а потом сунула мобильник в
карман и сказала, что Павел вот-вот будет здесь и что не мог бы он хоть
напоследок вести себя по-человечески, а он ответил, что старается и что двух
минут вполне достаточно, чтобы выйти в сад; "Зачем?" - в отчаянии спросила
она, и он терпеливо повторил: "Я поймал лепрекона. Если поймать лепрекона,
можно потребовать горшок золота или исполнения трех желаний. Я отказался от
золота. Он привязан в саду. Ну пойдем, пожалуйста, я не думаю, что у нас
много времени", - и тогда она приложила руку ко лбу жестом человека,
теряющего остатки терпения, но за окном, наконец, завякал гудок автомобиля,
и он поспешно сказал: "Я думаю, он там визжит изо всех сил, и сейчас
кто-нибудь прибежит и заберет себе наши желания", и она рявкнула, что у нее
сейчас нет трех желаний, а есть только одно - найти эту гребаную туфлю. Он
сказал, что на самом деле уже использовал одно желание, так что осталось
только два, и что - нет, оно пока не сбылось; "Но, - сказал он, - мы можем
пойти и попробовать отобрать туфлю, если..." - и тут она закричала:
"Замолчи! Замолчи! Просто замолчи!", дернула молнию на чемодане, вытащила из
плюнувшей какими-то белыми тряпками пасти пару босоножек, натянула их,
споткнулась на тоненьком каблучке, выругалась и побежала на крыльцо. Он
пошел за ней, и она, помахав рукой подъехавшей машине, вдруг ткнула его
обкусанным ногтем в грудь и сказала: "Иди к своему лепрекону, возьми у него
чертово золото и поезжай куда-нибудь, слышишь? Тебе это пойдет на пользу", а
он сказал: "Это буквально две минуты, это же прямо здесь, в саду, лепрекон
совсем..." - и она со стоном помчалась вниз, оставив чемодан на попечение
Павла, а он подумал: "Как только они отъедут, я пойду в ванную и сяду читать
и курить на унитазе; одиночество в ванной вполне естественно, гораздо
естественнее, чем в любом другом помещении", и тут, наконец, хлопнула дверца
автомобиля, он быстро пошел в ванную, но что-то здесь было не так, и,
заставив себя сосредоточиться, он понял, что на бачке стоит туфля,
ярко-сиреневая, с немного ободранным носом. Он смотрел на нее минуту или
две, присев на край ванны, а потом открыл форточку, прицелился, как мог, и
неловким движением выкинул туфлю в сад.
(C)Линор Горалик, 2005

Сергей Гришунин

Песня конокрада

Посадили в тюрьму одного цыгана, что быстрых коней воровал. Не видать