"Макс Фрай. Вавилонский голландец" - читать интересную книгу автора

обрадуются. Вот и хорошо.
Это сейчас мы беспрепятственно входим в любой порт, предъявляем
бюрократам безупречно выправленные бумаги и оповещаем о своем прибытии всех
любопытствующих, а те дни "Морская птица" всегда приставала к берегу в
безлюдном месте, откуда, впрочем, можно было довольно быстро добраться до
какого-нибудь города или, на худой конец, села. И первая на моем веку
стоянка не была исключением. Меня, конечно же, отправили за покупками,
велели приодеться и заодно поискать что-нибудь интересное - вдруг люди
успели изобрести какую-нибудь новую игру, а мы и не знаем. Я сделал больше -
привел на корабль шестерых цыган, достаточно жадных, чтобы быть безоглядно
храбрыми. Они с ног до головы обвешались амулетами и пошли за мной как
миленькие; потом от заката до рассвета развлекали моих мертвых приятелей
фокусами и песнями, пересказывали газетные новости, которые в их устах
становились причудливыми небылицами, набравшись смелости, расспрашивали о
жизни на том свете, уважительно охали, выслушав ответы. Когда они наконец
ушли, матросы дружно твердили, что такого праздника у них не было даже в
детстве, а капитан Дарем поглядывал на меня с одобрительным удивлением.
Дескать, какой шустрый, уже свои порядки заводит, а что ж, вот и молодец,
пусть. Забегая вперед, скажу, что еще не раз приводил на корабль фокусников,
актеров, музыкантов и просто забавных бродяг, готовых развлекать нас байками
и сплетнями. Думаю, именно тогда я и приобрел бесценный опыт организации
культурных программ, совершенно необходимый в наших с вами нынешних
обстоятельствах.

Чем дольше я оставался на корабле, тем меньше смысла видел в переменах.
Здесь я был не только хорошо устроен, но и чрезвычайно полезен. "Морская
птица", похоже, вполне намеренно искала и подбирала утопающих в основном с
погибших кораблей, хотя порой попадали к нам и выброшенные за борт и просто
свалившиеся в море по пьяному делу; однажды я извлек из спасательной шлюпки
едва живую, зато очень храбрую юную леди, сбежавшую от ненавистного жениха,
в другой раз снимал с разваливающегося плота молодого человека, который
отправился в вояж, заключив пари с приятелями. Словом, всякое бывало. И
разумеется, нашему улову почти всегда требовалась медицинская помощь; от
призраков тут толку было мало: Питер мог в случае нужды поставить точный
диагноз, в этом деле ему не было равных, но, к примеру, перевязать рану он
больше не был способен. Призраки, как я заметил, при желании ловко
обращаются с самыми разными предметами, вон даже на гитаре играют иногда, но
не могут притронуться к живому существу - не только к человеку, с птицами и
даже рыбами выходит то же самое. Поэтому прежде - я имею в виду, до моего
появления на корабле - спасенным приходилось полагаться только на милость
времени, которое, как известно, лучший лекарь и беспощадный убийца в одном
лице, и никогда заранее не известно, какой стороной оно повернется к вам. А
я ставил на ноги всех, такая уж у меня была легкая рука, ну и Питер,
конечно, помогал советами, его помощь переоценить невозможно.
Словом, мне было нетрудно объяснить себе, почему я хочу остаться на
"Морской птице". Человек так устроен - чего не может позволить себе просто
для удовольствия, легко позволяет ради дела, вот и я выкрутился.

Долгое пребывание на зачарованном корабле оказало на меня удивительное
воздействие: я сам не заметил, как стал обходиться почти без еды, и