"Джеймс Фрэзер "Фольклор в ветхом завете"" - читать интересную книгу автора

землетрясения". Этот взгляд "отца истории", по существу, разделяли
позднейшие древние писатели, хотя один из них приписывал создание ущелья и
осушение озера герою Геркулесу, которому в числе многих других
благодетельных для человечества подвигов, по господствовавшему мнению,
принадлежало устройство водоемов. Более осторожные или более научно
мыслившие писатели ограничивались тем, что объясняли образование ущелья
землетрясением, не делая ссылок на богов или героев как на причину этого
великого катаклизма.
Неудивительно, что народ склонен был объяснять эти явления природы
сверхъестественным вмешательством богов или героев: природные особенности
Темпейского ущелья как нельзя более способны вызвать в душе человека
суеверный страх, представление о каких-то могучих изначальных силах, которые
по гигантским размерам своей деятельности представляют разительный контраст
с ничтожными делами людей. Путешественник, спускающийся утром с западной
стороны в этот глубокий проход, видит высоко над собой снега Олимпа,
окрашенные золотым румянцем восходящего солнца. Но, спустившись ниже по
тропинке, он теряет из виду горные вершины, справа и слева перед его глазами
встают стеной громадные, уходящие ввысь величественные утесы. Местами они
настолько сближаются, что кажется, будто сейчас совсем столкнутся вплотную,
и едва оставляют место у подножия для дороги и реки да еще для узенькой
полосы голубого неба над головой. Лишь только дорога сворачивает на южный
или правый берег реки, перед глазами путешественника открываются скалы на
склоне Олимпа, самые великолепные и самые удивительные во всей Греции. В
дождливую погоду они поражают еще более своими низвергающимися водопадами,
вздувающими ровную и спокойную поверхность реки.
Наиболее величественный вид открывается в середине ущелья, где
вздымается гигантская скала с парящей в небе вершиной, увенчанной
развалинами римской крепости. Но грандиозность картины несколько смягчается
обилием и зеленью растительности. В некоторых местах ущелья утесы
расступаются, давая место у своего подножия лужайкам с вечнозелеными
зарослями лавра, мирта, дикой оливы, земляничного дерева и целомудренника,
увитых плющом и диким виноградом; зелень пестреет пурпуром олеандров,
золотом жасмина и альпийского ракитника. Воздух насыщен сладким ароматом
бесчисленного множества деревьев и цветов. Даже в самых узких местах берег
реки скрыт в тени платанов, их корни и свисающие ветви купаются в потоке, а
густая листва образует крону, едва пропускающую солнечные лучи. Сами скалы,
изрезанные рубцами и трещинами, покрыты карликовыми дубами и кустарником
всюду, где можно было пустить корни, и их зелень ложится яркими пятнами на
обнаженной белой поверхности известковых громад; а сквозь расщелины в
скалистой стене то здесь, то там открывается панорама дубовых и хвойный
лесов, карабкающихся по крутым склонам.
Тенистые своды и нежная растительность особенно поражают своей
неожиданностью путешественника, если он приходит в эту лощину в жаркий
летний день, оставив только что пыльные и знойные равнины Фессалии, без
единого дерева для защиты от палящих лучей южного солнца, без малейшего
освежающего ветерка, с редкими переходами от холмов к низинам, несколько
ослабляющими скучное однообразие ландшафта. Не приходится поэтому
удивляться, что человек стал рано задумываться над происхождением этого
величественного и прекрасного ущелья, что первобытная религия и наука
одинаково приписывали его происхождение какому-то великому катаклизму в