"Джеймс Фрэзер "Фольклор в ветхом завете"" - читать интересную книгу автора

Наконец, автор Яхвиста заставляет Ноя строить алтарь, на котором Ной
принес богу жертву в благодарность за спасение от гибели во время потопа. В
Кодексе ничего не говорится об алтаре и жертвоприношении, без сомнения,
потому, что по левитскому закону, которому автор остается верен, не может
быть и речи о каком-либо алтаре вне Иерусалимского храма, и еще потому, что
для Ноя, как для простого мирянина, было бы неслыханной дерзостью совершить
самому жертвоприношение и таким образом присвоить себе прерогативу
духовенства. А этого автор Жреческого кодекса ни на одну минуту не мог
допустить со стороны столь уважаемого патриарха.
Итак, сравнение обоих рассказов дает основание утверждать, что
первоначально тот и другой имели самостоятельное существование и что
яхвистский рассказ был значительно старше жреческого. Учитывая, что автору
его, очевидно, не был известен закон о едином святилище, запрещавший
жертвоприношение везде, кроме Иерусалима, и принимая во внимание, что закон
этот был впервые ясно сформулирован и претворен в жизнь при царе Иосии в 621
г. до нашей эры, следует заключить, что яхвистский текст был составлен
раньше, и, быть может, намного раньше этой даты. По той же причине надо
полагать, что жреческий текст появился спустя некоторое, по-видимому,
довольно долгое время после этой даты, так как его автор знает закон о
едином святилище и не допускает мысли о нарушении его Ноем. Если автор
Яхвиста в некотором смысле изменяет архаичной простоте, наивно возводя
религиозные институты и фразеологию своего собственного времени к самым
первым дням с сотворения мира, то Жреческий кодекс отражает более поздний
период, с установившимся взглядом на теорию религиозной эволюции, которую он
со всей строгостью применяет к историческому прошлому.
Достаточно сравнить еврейское сказание о потопе с вавилонским, чтобы
убедиться, что оба сказания не являются независимыми и что либо одно из них
произошло от другого, либо оба имеют один общий источник. Черты сходства в
них слишком многочисленны и детальны, чтобы признать их случайными. В обоих
рассказах божественные силы решают истребить человеческий род посредством
великого потопа; в обоих это тайное решение открывает человеку бог, который
велит ему построить большое судно, чтобы спастись в нем самому и спасти
всякое "семя жизни". Едва ли можно объяснить случайным совпадением, что, по
вавилонской легенде, в версии, приводимой Беросом, спасшийся от потопа герой
был десятым царем Вавилона, а Ной в еврейской легенде был потомком Адама в
десятом колене. В обоих случаях избранник бога, предупрежденный об
опасности, строит огромное судно, в несколько ярусов, осмаливает его
древесной и горной смолой, чтобы сделать его непроницаемым для воды, и берет
с собой в ковчег свою семью и животных всякого рода; в обоих - потоп вызван
в значительной мере ливнем и продолжается в течение многих дней; в обоих -
от потопа гибнет все человечество, за исключением героя и его семьи; в обоих
- герой выпускает ворона и голубя, чтобы узнать, не спала ли вода, причем
голубь через некоторое время возвращается в ковчег, не найдя себе нигде
места для отдыха, а ворон не возвращается; в обоих - ковчег пристал наконец
к горе; в обоих - герой приносит на вершине горы благодарственную жертву за
свое спасение; в обоих - боги вдыхают аромат жертвы" гнев их смягчается.
До сих пор мы говорили об общем сходстве вавилонской и еврейской легенд
в целом. Если мы теперь обратимся к отдельным элементам этой последней, то
увидим, что яхвистский рассказ ближе примыкает к вавилонскому, чем жреческий
рассказ. Как в вавилонском, так и в яхвистском рассказе особое значение