"Джеймс Фрэзер "Фольклор в ветхом завете"" - читать интересную книгу автора

Еврейское сказание о великом потопе.
Критики библейского текста единодушно признают, что в древнееврейской
легенде о великом потопе, в том виде, как она изложена в книге Бытие, надо
различать два первоначально самостоятельных рассказа; впоследствии эти два
рассказа были искусственно объединены с целью придать им подобие некой
единой и однородной легенды. Но редакторская работа по слиянию двух текстов
в один сделана так грубо и неуклюже, что встречающиеся там повторения и
противоречия бросаются в глаза даже невнимательному читателю.
Из двух первоначальных версий легенды одна происходит от Жреческого
кодекса (обыкновенно обозначаемого латинской буквой Р), а другая - от так
называемого Яхвиста (обозначаемого латинской буквой J). Каждому из
источников свойствен особый характер и стиль, и оба относятся к различным
историческим эпохам: яхвистский рассказ является, вероятно, наиболее
древним, тогда как Жреческий кодекс, как в настоящее время принято думать,
является позднейшим по времени из всех четырех источников, объединенных в
Шестикнижии. Яхвист был, по-видимому, написан в Иудее в начальный период
существования еврейского государства, по всей вероятности, в IX или VIII в.
до нашей эры Жреческий кодекс появился в период, последовавший за 586 г. до
нашей эры, когда Иерусалим был завоеван вавилонским царем Навуходоносором и
евреи были уведены в плен. Но если автор Яхвиста обнаруживает живой
неподдельный интерес к личности и судьбе описываемых им людей, то автор
Кодекса, наоборот, интересуется ими лишь постольку, поскольку он видит в них
орудие божественного промысла, предназначенное для передачи Израилю знаний о
боге и всех тех религиозных и социальных институтах, которые по милости бога
должны были регулировать жизнь "избранного народа". Он пишет историю не
столько светскую и гражданскую, сколько священную и церковную. История
Израиля для него скорее история церкви, нежели народа. Поэтому он подробно
останавливается на жизнеописании патриархов и пророков, которых бог удостоил
своим откровением, и торопится пройти мимо ряда поколений обыкновенных
смертных, упоминая только их имена, точно они служат лишь звеньями,
соединяющими одну религиозную эпоху с другой, или ниткой, на которую с
редкими промежутками нанизаны драгоценные жемчужины откровения. Его
отношение к историческому прошлому предопределяется современной ему
политической обстановкой. Наивысший расцвет Израиля был уже в прошлом, его
независимость утеряна, а с нею исчезли и надежды на мирское благоденствие и
славу. Розовые мечты о могуществе, вызванные в душе народа блестящими
царствованиями Давида и Соломона, мечты, которые могли еще на время
сохраниться даже после падения монархии, давно померкли в темных тучах
наступившего заката нации под влиянием суровой действительности чужеземного
владычества. И вот когда не нашлось выхода для светских амбиций, неугасимый
идеализм народа нашел для себя выход в другом направлении. Мечты народа
устремились в другую сторону. Если они не могли найти себе места на земле,
то небо оставалось еще открыто для них. Подобно Иакову в Вефиле, окруженному
со всех сторон врагами, мечтатель увидел лестницу, упирающуюся в небо, по
которой ангелы могли спуститься на землю, чтобы защитить и охранить
одинокого путника. Короче говоря, вожди Израиля стремились утешить свой
народ, вознаградить его за все унижения, выпавшие на его долю в сфере
материальной жизни, и поднять его на высшую ступень жизни духовной. Для этой
цели они, строя и совершенствуя, создали сложный религиозный ритуал, чтобы с
его помощью присвоить себе всю божественную благодать и сделать Сион святым