"Дик Фрэнсис. Заезд на выживание" - читать интересную книгу автора

прошлого. И мой долг - защитить от вас общество. А потому я приговариваю вас
к восьми годам тюремного заключения. Уведите его.
Джулиан Трент просто пожал плечами, и два могучего телосложения
судебных исполнителя повели его вниз, от скамьи подсудимых в камеру. Миссис
Трент разрыдалась, ее пытался утешить постоянно находившийся рядом муж.
Интересно, подумал я, скажется ли неделя, проведенная за слушаньем
удручающих свидетельств в этом деле, на их трепетном отношении к своему
"херувимчику".
В глубине души я надеялся, что судья запрет Джулиана в тюрьме, назначив
ему пожизненное, и выбросит ключ от его камеры. Я знал, что на деле восемь
лет заключения обернутся вдвое меньшим сроком, а потом этот тип снова выйдет
на улицы. И если представится случай, вновь изобьет бейсбольной битой
какого-нибудь бедолагу, вставшего ему поперек дороги.
Но я никак не ожидал, что на самом деле пройдет гораздо меньше времени,
чем четыре года, и что этим бедолагой окажусь я.

Часть первая УБИЙСТВО, АРЕСТ И ВОЗВРАЩЕНИЕ ПОД СТРАЖУ

Ноябрь 2008

Глава 1

- Привет, Перри? Как дела?
- Прекрасно, спасибо, - ответил я и махнул рукой. Вообще-то звали меня
не Перри, а Джеффри, но я уже давно оставил надежду, что жокеи станут
называть меня именно так. Раз человек является адвокатом, тем более -
барристером, и фамилия его Мейсон, чего еще можно ожидать?.[1] Это все равно
что быть солдатом по фамилии Уайт, сослуживцы к этой фамилии будут неизбежно
прибавлять прозвище Чоки.
Профессиональным жокеям не разрешается делать ставки на своих лошадей.
Это прописано отдельным пунктом среди прочих условий и правил в их
лицензиях. Но кое-кто, разумеется, иногда нарушал этот пункт, и мне дали
понять, что Барлоу не брезгует шарить по карманам своих товарищей жокеев в
поисках незаконных корешков от платежных чеков по ставкам, чтоб потом
передать их распорядителю скачек. Занимался он этим или нет, не знаю, во
всяком случае, за руку его еще ни разу не ловили. И не было никаких
доказательств, чтоб передать дело в суд, хотя все верили в подлость Барлоу
твердо и безоговорочно.
Сколь ни покажется странным, но мне, жокею-любителю, разрешалось делать
ставки, чем я регулярно и занимался, но ставил при этом всегда только на
свою лошадь. Таким уж был оптимистом.
Находились мы в раздевалке ипподрома Сэндо-ун-Парк, в Суррее, где я
должен был принять участие в пятом забеге. Для наездников-любителей
предназначалась трехмильная дистанция с препятствиями. Это было для меня
настоящим испытанием, участвовать в больших субботних скачках. Надолго
любителей редко выпадало такое счастье, особенно по уик-эндам, и мне
приходилось загодя ограничивать себя в еде, поскольку я неумолимо набирал
вес, что вполне естественно для мужчины, которому скоро стукнет тридцать
шесть, ростом пять футов и десять с половиной дюймов. Я из кожи лез вон,
чтоб согнать эти лишние фунты, и на протяжении долгих зимних месяцев