"Дик Фрэнсис. Ради острых ощущений" - читать интересную книгу автора

пороге, разглядывая меня в моем новом обличье.
Я широко ему улыбнулся.
- До свидания, Теренс.
- До свидания, и спасибо... сэр, - сказал он и засмеялся. Следующим
свидетельством резкого падения моего социального положения было поведение
таксиста, которого я остановил на другой стороне площади. Он отказывался
везти меня на вокзал Кинге Кросс, пока я не показал ему, что у меня
достаточно денег, чтобы заплатить. Я успел на полуденный поезд в Хэрроугейт
и в пути несколько раз поймал на себе неодобрительный взгляд сидящего
напротив приличного мужчины средних лет с обтрепанными манжетами. Очень
хорошо, подумал я, глядя на проносящийся мимо сырой осенний пейзаж - значит,
я сразу же произвожу сомнительное впечатление. Хотя вряд ли это может
считаться подходящим поводом для радости.
Из Хэрроугейта я на местном автобусе приехал в деревушку Слоу, спросил
дорогу и пешком прошел последние две мили до поместья Октобера, явившись
туда около шести, - лучшее время для того, чтобы наниматься на работу в
конюшню.
Они действительно уже сбивались с ног. Я спросил старшего конюха, и он
отвел меня к Инскипу, который был занят вечерней проверкой работы.
Инскип осмотрел меня с головы до ног и поджал губы. Это был моложавый,
замкнутый на вид человек в очках, с редкими рыжеватыми волосами и вялым
ртом.
- Рекомендации? - Голос же его, напротив, был резким и властным.
Я достал из кармана письмо корнуолльской кузины Октобера и вручил ему.
Он вынул письмо из конверта, прочитал его и убрал и свой собственный карман.
- Значит, раньше ты не работал со скаковыми лошадьми?
- Нет.
- Когда можешь начать?
- Прямо сейчас, - я показал на свой чемоданчик. Он поколебался, но
недолго.
- У нас сейчас как раз не хватает людей. Поэтому мы возьмем тебя для
пробы. Уолли, устройте его у миссис Оллнат, утром он приступит к работе.
Обычная плата, - добавил он, обращаясь ко мне, - одиннадцать фунтов в
неделю, три фунта из них идут миссис Оллнат. Документы можешь отдать мне
завтра. Устраивает? - Да, - сказал я, и был принят.

Глава 3

Я незаметно, как еретик в рай, входил в жизнь конюшни, стараясь не быть
распознанным и уволенным прежде, чем впишусь в обстановку. В первый вечер я
пользовался только односложными словами, поскольку не был уверен в своем
новом произношении, но постепенно мне стало ясно, что сами конюхи говорят на
множестве местных диалектов и мой австралийский кокни вряд ли привлечет
внимание.
Уолли, старший конюх, низкорослый жилистый человек с неудачно
подогнанными зубными протезами, сказал, что я буду спать в коттедже у ворот,
в котором жили с десяток неженатых конюхов. Я поднялся на второй этаж, в
маленькую, тесную комнату, где стояли шесть кроватей, гардероб, два комода и
четыре стула, оставлявшие свободными примерно два квадратных ярда в центре.
На окнах висели тонкие занавески в цветочек, пол был покрыт натертым