"Дик Фрэнсис. Осколки" - читать интересную книгу автора

всегда за работой.
- Что вы делаете? - В голосе Кэтрин звучала тревога, хотя опасаться ей
было нечего.
- Я буду делать портрет. Сидите и не двигайтесь.
Я прибавил жару в печи, отобрал понтии, которые мне понадобятся, достал
марганцевый порошок, дающий черный цвет.
- Но вы же весь в синяках! - запротестовала Кэтрин. - Вы выглядите
просто ужасно!
- Я ничего не чувствую.
Я действительно не чувствовал ничего, кроме возбуждения, которое всегда
охватывает меня в тех редких случаях, когда ко мне приходит настоящее
вдохновение. Мне не раз случалось обжечься расплавленным стеклом - и ничего
не почувствовать. В ту воскресную ночь смутная мысль о сыщике, проникающем в
самые темные грехи людей, и о том, что добро способно расправить крылья и
воспарить над грехом, подействовала на меня как психологическое
обезболивающее, так что я мог бы истекать кровью - и не заметить этого до
тех пор, пока не выгорит пламя воображения. Временами, когда душевный подъем
иссякал, вдохновение сменялось разочарованием. Тогда я оставлял неудавшуюся
вещь на катальной плите, вместо того чтобы осторожно поставить ее в
отжигательную печь. И через некоторое время под действием внутреннего
напряжения вещь внезапно лопалась сама собой, трескалась, рассыпаясь на
осколки.
Для непривычного человека зрелище довольно жуткое: на вид вполне
прочная вещь вдруг, ни с того ни с сего, сама по себе рассыпается. Для меня
же это символизировало всего лишь неудачную идею. Но в то воскресенье я не
испытывал ни сомнений, ни колебаний и легко набирал стекло в таком
количестве, с каким не без труда работал даже в обычные дни.
В ту ночь я изготовил портрет Кэтрин Додд в трех деталях, которые
позднее намеревался соединить. Я не собирался ваять портрет в обычном смысле
этого слова - я сделал абстрактное изображение ее повседневного труда.
Вздымающиеся вверх распростертые крылья, черные и блестящие у основания,
черно-бело-прозрачные в середине, и самое верхнее перо - пронизанное
золотыми прожилками.
Золото буквально заворожило мою модель.
- Это действительно настоящее золото?
- Железный колчедан. Но настоящее золото тоже годится... только оно у
меня кончилось еще на той неделе.
Я бережно взял хрупкую верхушку перчаткой из нескольких слоев
жаропрочной ткани и положил ее в одну из шести отжигательных печей. И только
теперь, когда все три части благополучно остывали, я почувствовал, что руки
и ноги у меня трясутся от перенапряжения. Мне казалось, что я сам вот-вот
тресну и рассыплюсь на осколки.
Кэтрин встала. Заговорила она не сразу. Наконец она прочистила горло и
спросила, что я сделаю с этими крыльями, когда они будут готовы. Я,
спустившись с небес на землю, постарался, как всегда в подобных случаях,
вернуться к грубой прозе и ответил, что, по всей вероятности, поставлю их на
специальную подставку в галерее и подсвечу парой лампочек, чтобы подчеркнуть
изящество формы.
Мы оба стояли, глядя друг на друга, словно не зная, что сказать. Потом
я нагнулся и поцеловал ее в щеку. Она немного повернула голову, я тоже, и