"Дик Фрэнсис. Торговец забвением" - читать интересную книгу автора

успевал сделать все, что намеревался. Как-то Флора, его жена, на удивление
спокойная и безмятежная женщина, сказала мне: "Это Джим (секретарь)
записывает лошадей на скачки. Джимми рассылает счета, Джимми ведет абсолютно
всю бумажную работу, а Джеку только и остается, что наклеить на конверт
марку. Это просто его манера, вся эта суета. Просто привычка такая..."
Впрочем, говорила она добродушно и даже с нежностью. Именно так относились к
Джеку Готорну и все остальные. Или почти все. И, возможно, бешеная эта
энергия неким непостижимым образом передавалась его лошадям, и потому они
так часто выигрывали.
Он всегда приглашал меня на свой осенний праздник, официально или чисто
по-дружески. Отчасти для того, чтоб я всегда был под рукой, - на тот случай,
если вдруг возникнет какая проблема с выпивкой. А отчасти потому, что я и
сам был с детства связан с миром скачек и до сих пор считался его
неотъемлемой частью, вопреки своему необъяснимому дезертирству в торговлю
спиртным.
- Нет, он не сын своего отца, - говаривали самые немилосердные. А
кое-кто выражался еще определеннее:
- Ему недостает фамильного куража.
Отец, военный, имел две награды - орден "За боевые заслуги" <Учрежден в
1886 г., им награждались офицеры сухопутных войск. ВМС и ВВС Великобритании
(Здесь и далее прим. пер.)> и "Военный золотой кубок". С равной отвагой брал
он препятствия в стипл-чейзе и вторгался на территорию противника. Его
храбрость на любом поле сражения внушала благоговейный трепет, служила
вдохновенным примером для подражания. И погиб он, сломав шею, во время
скачек в Сэндаун-парк, когда мне было одиннадцать, и я все это видел.
Было ему в ту пору всего сорок семь, таким он и остался в памяти тех,
кто его знал, - высоким смешливым беззаботным мужчиной с отличной военной
выправкой, человеком, которого, на мой взгляд, ничуть не трогали земные
горести и печали. И неважно, что для жокея он был тяжеловат. Он со всей
решимостью пошел по стопам своего отца, моего дедушки, коего я не знал, но
который в моем детском воображении рисовался эдаким титаном, пришедшим
вторым на скачках "Гранд нэшнл" <Крупнейшие скачки с препятствиями, ежегодно
проводятся в Эйнтри близ Ливерпуля.>, а затем покрывшим себя неувядаемой
славой в первой мировой. Я унаследовал от них шкатулку, где лежали рядом
дедовский крест Виктории <Высший военный орден, учрежден в 1850 г.> и
отцовский орден "За боевые заслуги". Однако мне не удалось унаследовать от
них ни бесшабашности, ни отваги, ни удали, ни готовности принять любой
вызов.
- Вот вырастешь - и будешь похож на своего отца, верно? - О, как часто
слышал я в детстве эти обращенные ко мне слова, в коих звучало дружеское
участие и надежда. До тех пор, пока медленно, но неизбежно до всех, в том
числе и до меня, не дошло, что нет, не буду. Да, я научился ездить верхом,
но делал это далеко не самым выдающимся образом. Да, я окончил Веллингтон,
школу для сыновей военных, но не пошел после нее в Сэндхерст <Военное
училище сухопутных войск, основано в 1946 г., находится близ деревни
Сэндхерст.> и не надел униформу.
Мама часто утешала меня: "Ничего, дорогой". Она вообще стойко
переносила все разочарования. Но от всех этих утешений и разговоров у меня
развился глубочайший комплекс неполноценности. Он и сейчас при мне, и
никакой здравый смысл не помог изжить его.