"Дик Фрэнсис. Движущая сила" - читать интересную книгу автора

Джоггер пообещал молчать, и я знал, что он сдержит свое обещание до
третьей кружки пива в местной пивной, а вот что будет дальше, сказать было
трудно.
Вблизи от него пахло маслом и пылью, его постоянными спутниками, и еще
дымом и немного грязью. Мне этот запах нравился куда больше, чем тот мощный
лосьон после бритья в сочетании с полосканием для рта, которыми
злоупотреблял один из моих водителей. Запах этот был настолько сильным, что
им провонял весь фургон. Он даже перебивал лошадиный.
По возможности один и тот же водитель ездил постоянно на одном и том
же фургоне. Он как бы становился его собственным. Я знал, что им так больше
нравится, и они с большим усердием следили за чистотой и порядком, лучше
понимали их особенности и в целом гордились ими как своей личной
собственностью. Каждый водитель держал ключи от своего фургона у себя и,
если ему так хотелось, мог привнести туда кое-что от себя лично. Те из них,
кто предпочитал ночевать в машине, вешали на окна занавески. У Пат, которая
сейчас болела гриппом, всегда были в кабине свежие цветы, а еще она
придумала такую хитрую ширмочку для переодевания. По кабине я всегда мог
безошибочно определить, чей это фургон.
Кабина Бретта говорила о том, как мало души он вкладывал в свою
работу. Ничего личного там не было. Я буду рад распрощаться с ним, хотя его
уход усложнит и без того тяжелую ситуацию с водителями.
Сказав, что он захватит что-нибудь для магнита и что ему лучше
приниматься за дело, если он собирается везти племенных кобыл в Суррей,
Джоггер проковылял к своему пикапу, погрузил салазки и уехал. Дейв из
шланга помыл фургон и протер окна, а Бретт небрежно вымел из фургона мусор
и через дверь для грумов высыпал его на землю.
Внутри тридцатипятифутовый фургон был разделен на девять стойл,
сгруппированных в секции по три, с проходами между каждой секцией. В эти
проходы высовывались морды лошадей, и там же зачастую сидел и
сопровождающий и конюх.
По ширине три стойла в фургоне помещались только в том случае, если
перевозимые лошади были средних габаритов. Такие тяжелые и мускулистые
лошади, как старые стипл-чейзеры, могли ездить только по две рядом. То же
самое относилось и к племенным кобылам. Поэтому при перевозке жеребых кобыл
мы снимали перегородки, превращая три стойла в одно, большое и просторное.
Таким образом, в этом фургоне можно было перевозить или девять двухлеток,
или трех жеребых кобыл.
Такие переделки не требовали от нас больших усилий благодаря
остроумной системе передвижных перегородок, сделанных из дерева и обитых
войлоком, чтобы избежать травм у животных. После погрузки лошадей мы
надежно закрепляли стойла болтами.
Чтобы лошади не скользили, пол в стойлах был застелен толстой черной
резиной, которую мы иногда посыпали опилками в санитарных целях, особенно
если путешествие намечалось длинное. В пункте назначения сопровождающие или
водитель выметали мусор из стойл. А так как вчера девятиместный фургон
прибыл из Ньюмаркета порожняком, то там было относительно чисто.
У задней стенки каждого фургона находился узкий шкаф, где размещались
метлы, лопата, шланг, губка и швабра. Мы также брали с собой пару ведер,
иногда еду для лошадей и несколько пластмассовых емкостей с питьевой водой.
В ящике под сиденьем для конюхов, на котором, кстати, и умер Огден,