"Дик Фрэнсис. Риск" - читать интересную книгу автора

больше не боялся, что темнота сама по себе сведет меня с ума.
Все утро я размышлял о причинах двух похищений, а днем изготовил абак
из кусков сыра, разложив их рядами, и проделал серию математических вычис-
лений. Я знал, что многие заключенные повторяли стихи, чтобы занять себя,
но мне всегда было легче мыслить категориями цифр и символов. В юности я
выучил наизусть слишком мало стихов, которые могли бы пригодиться мне те-
перь. В самом деле, не читать же глупые детские стишки.
Наступила и прошла ночь с понедельника на вторник. Проснувшись, я от-
ложил очередной пустой пакетик в правый угол фургона и размял руки и ноги,
ибо ушибы уже не причиняли боли, на которую стоило бы обращать внимание.
Утро вторника я провел, занимаясь зарядкой и думая о причинах похищения; во
второй половине дня во вторник я увеличил разрешающую способность абака и
очень осторожно ползал вокруг своего счетного устройства. Во вторник вече-
ром я сидел, обняв колени, и безутешно думал, что призывать себя к мужеству
и стойкости, конечно, весьма похвально, но на самом деле я не чувствовал
себя ни мужественным, ни стойким.
Минуло три дня с тех пор, как я обедал с Джосси. Что ж... по крайней
мере я теперь мог вспоминать о ней: на яхте мне было не о ком вспоминать.
Меня вновь одолела дремота. Я лег и на несколько часов погрузился в
состояние полусна, и счел это ночью вторника..
В среду я в двадцатый раз ощупью исследовал фургон дюйм за дюймом,
изыскивая возможную лазейку. В двадцатый раз я ее не нашел.
В кузове не было гаек, которые можно открутить. Не было рычагов. Не
было ничего. Никакого выхода. Я знал это, но не имел сил прекратить поиски.
Предполагалось, что в среду я должен скакать на Гобелене в Аскоте. По
этой причине или потому, что физически я вновь чувствовал себя почти нор-
мально, время тянулось медленнее, чем когда-либо.
Я насвистывал и пел, и не находил себе места, и страстно желал очу-
титься там, где можно встать в полный рост. Единственным способом выпря-
миться было растянуться плашмя. С трудом возведенная плотина хладнокровия
на глазах рушилась под напором бушевавших эмоций, и стоило немалых усилий
заставить себя заняться арифметикой с помощью счетной линейки из кусков сы-
ра.
В среду чувство времени изменило мне, день и вечер перепутались.
Мысль о грядущей веренице дней жалкого существования в клетке повергала в
уныние. Черт побери, желчно подумал я. Хватит, хватит распускать нюни. Не
заглядывай вперед, живи одним днем. Одним днем, одним часом, одной минутой.
Я поел сыра и захотел спать. Так наконец закончилась среда.
В четверг днем я услышал шум. Я не поверил своим ушам.
Какие-то отдаленные щелчки и скрежет. Я лежал в тот момент на спине,
держал ноги на весу и делал "велосипед". Я едва не взорвался, пока торопли-
во переворачивался, вставал на колени и пробирался к задним дверям.
Я оттянул брезент на одном из окон и закричал во все горло:
- Эй... эй... Сюда.
Раздались шаги - не одной пары ног. Мягкие шаги, но они звучали со-
вершенно отчетливо в мертвой тишине.
Я проглотил комок в горле. Кто бы это ни был, не имело смысла отмал-
чиваться.
- Эй, - снова закричал я. - Я здесь.
Шаги замерли. Мужской голос очень громко произнес рядом с фургоном: