"Дик Фрэнсис. Риск" - читать интересную книгу автора

- Я должен, - вспылил я. - Мне необходимо знать.
- Хочешь, чтобы я закрыл люк?
- Нет.
- Тогда не задавай вопросов.
Вероятно, это может показаться проявлением слабости, но я прекратил
расспросы. За восемь дней он не дал ни одного стоящего ответа. Если я начну
упорствовать, то добьюсь лишь того, что останусь без света, без ужина, и
настанет конец проблескам человечности с его стороны.
После его ухода я слазил наверх на разведку и обнаружил, что он окру-
жил люк баррикадами из пухлых валиков свернутых парусов. Поле моего зрения
сократилось примерно до восемнадцати дюймов.
Для разнообразия я улегся на верхнюю койку и попытался представить,
что это за порт - безнадежно близкий и который я могу узнать. Небо было
нежно голубым, солнечные лучи пробивались сквозь высокие, дымчатые облачка.
Стоял теплый, по-настоящему весенний день. В воздухе кружили морские чайки.
Эта картина пробудила во мне столь яркое воспоминание, что я не сом-
невался: если бы я смог увидеть то, что скрыто за свернутыми парусами, пе-
ред моим взором предстала бы гавань и взморье, где я играл ребенком. Воз-
можно, безумное плавание не имело цели и яхта бороздила ЛаМанш туда и об-
ратно, а сейчас мы благополучно вернулись домой в Райд, на остров Уайт.
Я отбросил утешительную мысль. С уверенностью можно было сказать
только одно: это место находилось не за Северным полярным кругом.
Снаружи иногда раздавались разнообразные звуки, но все они слышались
в отдалении и не несли никакой полезной информации. Я перечитал американ-
ский триллер и поразмышлял о бегстве.
День уже клонился к вечеру, когда моряк появился с ужином; на сей раз
он не стал закрывать люк, как только я завладел сумкой. В тот вечер я наб-
людал, как сгущаются сумерки и наступает ночь, и дышал чистым воздухом. Да-
же маленькая милость может обернуться великим благодеянием, решил я.
26 марта, суббота. В утренней сумке лежал свежий хлеб, свежий сыр и
свежие помидоры. Кто-то сходил на берег за покупками. Еще в сумке нашлась
дополнительная бутылка воды и обмылок. Я взглянул на мыло и начал гадать,
дали мне его по доброте или потому, что от меня воняло. А потом в душе
вдруг ярким пламенем вспыхнула надежда: неужели они надумали освободить ме-
ня и дали мне мыло для того, чтобы я вышел на волю чистым.
Я снял с себя всю одежду и вымылся с головы до ног, использовав носок
вместо мочалки. После недели бесплодных экспериментов с соленой морской во-
дой из уборной я испытывал сказочное физическое удовольствие, хорошенько
намыливаясь. Я вымыл лицо, уши и шею и был бы не прочь узнать, как выгляжу
с бородой.
После водной процедуры, надев рубашку и белье, которые давнымдавно
нуждались в стирке, я позавтракал.
Потом я прибрал каюту, свернул одеяло и свою лишнюю одежду, аккуратно
сложил вещи.
А потом я еще очень долго не решался признать, что моя трепетная на-
дежда беспочвенна. Никто не пришел, чтобы выпустить меня.
Поразительно, как быстро самая желанная роскошь становится обыденной,
приедается и уже не приносит радости. В темноте я тосковал по свету. Те-
перь, когда у меня был свет, я принимал его как должное и жаждал простора
для движений.