"Дик Фрэнсис. Риск" - читать интересную книгу автора

юты. Она даже не дрогнула под моим натиском. Очевидно, мне следовало осва-
ивать карате наряду с психиатрией. Может, в другой раз повезет больше.
День промелькнул быстро. Смеркалось. Призрачная полоска суши неуклон-
но приближалась, обретая ясные очертания, но я понятия не имел, что это за
земля.
Моряк вернулся, спустил сумку и подождал, пока я повешу на веревку
две пустые.
- Спасибо, - крикнул я, когда он потянул сумки наверх, - за книгу
и носки.
Он кивнул и начал закрывать люк.
- Пожалуйста, не надо, - заорал я. Моряк помедлил и посмотрел вниз.
Похоже, в тот день звезды благоприятствовали заключенным, поскольку он сни-
зошел до первого объяснения.
- Мы заходим в порт. Не надрывайся зря, поднимая шум, когда мы вста-
нем. Мы бросим якорь. Никто не услышит тебя.
Он захлопнул люк. Я ел нарезанную ломтиками консервированную ветчину
и горячую вареную картофелину в отупляющей темноте, наполненной грохотом. Я
пытался подбодрить себя мыслями о том, что путешествие близится к концу:
конечно, они больше не захотят держать меня под замком. Наверное, завтра я
получу свободу. А после этого, возможно, узнаю кое-какие ответы.
Я решительно подавил мрачные опасения. Двигатель сбавил обороты -
впервые ритм его работы изменился. На палубе раздались топот, крики, якорь
с громким плеском погрузился в воду. Якорная цепь оглушительно загремела,
словно путь ее пролегал прямиком через парусный отсек: она, без сомнения,
находилась по ту сторону обшивки.
Двигатель заглушили. Наступила полная тишина. Скрип и шорохи прекра-
тились. Больше никакого ощутимого движения. Я надеялся, что покой принесет
облегчение, но текло время и произошло как раз обратное. Даже отрицательный
раздражитель, оказывается, лучше никакого. Лишь время от времени мне удава-
лось забыться кратким сном. Час за часом я лежал, не смыкая глаз, задаваясь
единственным вопросом: может ли человек понастоящему сойти с ума, очутив-
шись в полной изоляции?
День был в самом разгаре, когда моряк открыл люк в следующий раз.
Пятница, позднее утро. Он спустил .сумку, дождался обмена, вытянул веревку
и принялся задраивать отверстие.
Я невольно сделал слабое движение руками, словно умоляя. Он замешкал-
ся, глядя вниз.
- Я не могу позволить тебе увидеть, где мы, - обронил он.
Он почти извинялся, почти признавал, что мог бы обращаться со мной
получше, если бы не выполнял приказ.
- Подожди, - заорал я, когда он надвинул крышку. Он снова остано-
вился, приготовившись, по крайней мере, выслушать.
- Неужели нельзя загородить люк со всех сторон, если ты не хочешь,
чтобы я увидел землю? - воскликнул я. - Оставь его открытым...
Он обдумал предложение.
- Посмотрим, - сказал он, - позже.
Этого "позже" пришлось ждать невыносимо долго, но моряк вернулся и
действительно открыл люк. Пока он закреплял его, я спросил:
- Когда вы намерены выпустить меня?
- Не задавай вопросов,