"Дик Фрэнсис. На полголовы впереди" - читать интересную книгу автора

кунду-другую оглянулся, он уже исчез.
Ипподром был полон, и везде были расклеены плакаты, возвещавшие о
предстоящем отправлении Великого трансконтинентального скакового поезда.
Ради экономии места везде было написано просто: "День Скакового поезда". В
программке была напечатана великолепная цветная фотография поезда, мчащего-
ся через прерию. Повсюду мелькали красные и белые майки с надписью "Скако-
вой поезд", лошадиной головой и локомотивом на груди, флаги, платки и бей-
сболки с такой же надписью. А несколько молодых женщин с лентами через пле-
чо, на которых было написано: "Поддержим канадский скаковой спорт!" - раз-
давали информационные листовки. Рекламная фирма хорошо позаботилась о том,
чтобы об этом событии знали все, подумал я.
Филмера я увидел только перед самым заездом, который так и назывался:
заезд на приз Скакового поезда Жокейского клуба. Я успел прочитать в прог-
раммке информацию о лошадях, участвовавших в заезде, и об их владельцах и
обнаружил, что, хотя все владельцы числились в списке пассажиров, ни одной
лошади с поезда заявлено не было. В Виннипег и Ванкувер они должны были
прибыть свежими.
Филмер среди владельцев в программке назван не был, но миссис Даффо-
дил Квентин была, и, когда она спустилась вниз, чтобы посмотреть, как сед-
лают ее скакуна, Филмер был с ней, предупредительный и улыбающийся.
Даффодил Квентин оказалась дамой средних лет, с ярко накрашенными гу-
бами и пышной копной светлых кудряшек. На ней было черное платье, а поверх
него - накидка из полосатой шиншиллы. Многовато меха для такого теплого
дня, подумал я.
На то, чтобы опознавать остальных владельцев, времени почти не оста-
лось: со всеми формальностями перед заездом было покончено гораздо быстрее,
чем в Англии. Но Мерсера Лорримора я все-таки высмотрел.
Мерсер Лорримор, звезда светских журналов, проявил лояльность и выс-
тавил на заезд двух лошадей. Человек среднего роста, среднего сложения и
средней полноты, он выделялся среди других главным образом своей аккуратно
подстриженной и причесанной седой шевелюрой. Лицо у него было неглупое и
добродушное, и со своим тренером он разговаривал любезно.
Рядом с ним стояла худощавая холеная женщина, видимо, его жена Бемби,
и тут же находились высокомерный молодой человек и надутая девушка-подрос-
ток. Вне всякого сомнения, их сын и дочь - Шеридан и Занте.
Перед трибуной словно взметнулся в воздух радужный пух одуванчиков -
это жокеи взлетели в свои крохотные седла, и их худые фигуры заколыхались в
такт грациозному шагу породистых скакунов. Потом, на дорожке, когда лошади
пойдут рысью или галопом, они будут стоять в стременах - так удобнее, мень-
ше ощущается тряска, - но сейчас, на пути к старту, они лениво раскачива-
лись в седлах, словно это был караван верблюдов. Я всегда любил смотреть на
жокеев, мне это никогда не надоедало. Я люблю лошадей - этих рослых, прек-
расных животных с их крохотным мозгом и всемогущими инстинктами, и везде,
куда бы меня ни заносило, я всегда чувствовал себя как дома, ухаживая за
ними, разъезжая на них и глядя, как они, встрепенувшись, выкладываются до
предела в скачке.
Цвета Лорриморов были поистине канадскими - ярко-красный и белый, как
на флаге с кленовым листом. Цвета Даффодил Квентин - бледно-голубой и тем-
но-зеленый - выглядели намного скромнее, чем сама хозяйка.
Она, Филмер и все остальные владельцы поднялись на крытую трибуну,