"Дик Фрэнсис. На полголовы впереди" - читать интересную книгу авторачто, если мы сможем избавиться от Филмера, это того стоит.
Я посмотрел на озабоченное лицо Миллингтона и медленно произнес: - Может быть, вы или генерал знаете о планах Филмера на эту поездку что-нибудь такое, чего мне не сообщили? - Когда он мне про это рассказал, - отвечал Миллингтон, не поднимая глаз от своих пирожков, - я задал ему тот же самый вопрос. Он не ответил. Сам я ничего не знаю. Я бы сказал вам, если бы знал. "Может, и сказал бы, - подумал я. - А может, и нет". На следующий день, во вторник, я поехал на север, в Ноттингем, зани- маться обычным нелегким делом - целый день болтаться на скачках без всякого определенного занятия. Я уже купил кое-что из одежды, новый чемодан и более или менее уложил вещи: на следующее утро мне предстояло отправиться в путь. Уснувшая было страсть к путешествиям, которая семь лет гоняла меня с места на место, про- будилась вновь и не давала мне покоя. Мне пришло в голову, что если уж Мил- лингтон боится меня потерять, то ему не так страшен Филмер, как эта моя прежняя непреодолимая тяга куда-то ехать, ехать и ехать, мое нетерпеливое желание посмотреть, что там, за следующим поворотом. Я подумал, что теперь имею возможность удовлетворять эту свою страсть на уровне пятизвездочных отелей, а не с рюкзаком за плечами, ездить в лиму- зинах, а не на автобусах, питаться изысканными блюдами, а не хот-догами и жить в курортных городах, а не в пыльных захолустьях. Не исключено, что не- которое время - а может быть, и довольно долго - это доставляло бы мне удо- вольствие, но в конце концов, чтобы не утратить чувства реальности, мне все равно пришлось бы расстаться с этой лавкой кондитера и заняться каким-ни- вкус к простому трудовому хлебу. В тот день я надел - может быть, в знак уважения к простому трудовому хлебу - изрядно поношенную кожаную куртку и матерчатую кепку, на шее у меня висел бинокль-фотоаппарат, в руке была программка. Я бесцельно слонялся поблизости от весовой, где взвешивали жокеев, и смотрел, кто входит и кто выходит, кто с кем разговаривает, кто выглядит озабоченным, кто довольным, а кто обозленным. Из весовой вышел один подающий надежды молодой ученик жокея в обычной одежде, а не в скаковой форме. Некоторое время он стоял озираясь, как будто кого-то ждал. Потом его взгляд на ком-то остановился, и я посмотрел, кто привлек его внимание. Это был один из штатных распорядителей Жокейского клуба, который сегодня олицетворял здесь власть. Тот болтал с двумя вла- дельцами лошадей, заявленных на сегодняшнюю скачку, а через несколько минут приподнял шляпу, приветствуя проходившую даму, и не спеша пошел к площадке для парадов. Ученик жокея спокойно проводил его взглядом, потом снова начал ози- раться вокруг. Не обнаружив ничего такого, что могло бы вызвать у него бес- покойство, он направился в сторону трибуны, откуда наблюдали за скачками жокеи, догнал какого-то молодого человека и обменялся с ним на ходу нес- колькими словами. У трибуны они расстались. До сих пор я следил за учеником жокея, но теперь решил оставить его в покое и пойти за этим молодым челове- ком. Он направился прямо к месту перед трибуной, отведенному для букмеке- ров, и, миновав нескольких из них, подошел к Колли Гудбою, который выкрики- вал предлагаемые ставки, стоя на небольшом возвышении размером с ящик |
|
|