"Мишель Фуко. Интеллектуалы и власть (Избранные политические статьи) " - читать интересную книгу автора

Старом Режиме. То, что было ответным ударом масс против их врагов, они
заменили деятельностью суда и солидной долей собственной идеологии.


22

Виктор: Вот поэтому-то и интересно сравнить деятельность судов в годы
буржуазной революции с деятельностью судов во время революции пролетарской.
Ты набросал следующую картину: между основными массами, то есть тогдашней
чернью, и ее врагами находился класс мелкой буржуазии (третий класс),
который вклинивался между ними, что-то одно позаимствовав у черни, что-то
другое - у класса, ставшего господствующим, и таким образом сыграл роль
класса среднего, сплавил эти две составляющие воедино, что и придало этому
народному суду (который по отношению к движению народного правосудия,
совершавшегося чернью, явился элементом внутреннего подавления) облик
искаженного народного правосудия. Стало быть, если у тебя есть какой-то
третий элемент, то это не из-за суда, а из-за класса, который руководил
этими судами, то есть из-за мелкой буржуазии.

М. Фуко: Мне бы хотелось бросить взгляд назад, на историю судебных
органов государства. В Средние века мы перешли от суда третейского (к
которому прибегали по взаимному согласию для того, чтобы положить конец
личной вражде или раздору, и который никоим образом не являлся постоянным
органом власти) к совокупности постоянных учреждений, особых, вмешивавшихся
в дело по собственному произволу и зависимых от политической власти или, во
всяком случае, контролируемых ею. Это преобразование произошло, опираясь на
два процесса. Первым из них было денежное обложение правосудия, ибо
посредством действия штрафов, конфискаций, наложений ареста на имущество,
возмещения судебных издержек, разного рода вознаграждений вершить
правосудие было выгодно; и после раздробления государства Каролингов
правосудие в руках сеньоров стало не только орудием присвоения и средством
принуждения, но совершенно непосредственно и источником дохода, ибо помимо
феодальной ренты оно также приносило доход или, скорее, этот доход был
частью феодальной ренты. Ведь судопроизводство служило источ-


23

ником дохода, оно представляло собой право собственности. Оно
становилось имуществом, которым обменивались, которое находилось в обороте,
которое продавали или наследовали вместе с вотчинами, а иногда и яомимо
них. Судопроизводство было частью кругооборота богатств и феодального
обложения. Для тех, кто им обладал, оно было правом (помимо поземельного
оброка, права "мертвой руки" [2], десятины, пошлины на ввозимые товары,
платы за пользование печью или мельницей феодала и т.д.), а для судимых оно
оборачивалось дополнительной повинностью, к которой в определенных случаях
все равно надо было приноравливаться. Прежнее архаическое осуществление
правосудия перевернулось: кажется, что незадолго до того правосудие было
правом со стороны судящихся (правом обращаться к правосудию, если они были
на то согласны) и долгом со стороны третейских судей (обязанностью