"Алан Дин Фостер. Маори" - читать интересную книгу автора

- Пойдем домой, пап! Я хочу есть!
Халл дрыгнул ногой, будто желая стряхнуть с себя надоедливого щенка.
Девочка упала. Коффин заметил, как Парсон Метьюн закрыл глаза. Губы его
безмолвно зашевелились, словно у монаха, читающего молитву. Он молился не за
девочку, а за загубленную душу Тобиаса Халла.
- Брысь девчонка, - прорычал Халл. - Уйдем, когда надо будет. А пока
попридержи свой аппетит.
Девочка молча поднялась с земли и отряхнула свои штанишки. Она была
одета, как мальчик, грубовато, совсем неподходяще для ребенка ее пола. Ее
даже не захотели порадовать обыкновенной льняной юбчонкой. Она не проронила
ни слезинки по поводу грубого отцовского отношения к ней, а только
отряхнулась и тут же исчезла в толпе взрослых мужчин.
Ее звали Роза. Коффин видел ее исключительно в подобных ситуациях.
Казалось, отец все дни напролет только и занимался тем, что отчитывал ее за
какой-нибудь промах, за какую-нибудь допущенную ошибку, действительную или
мнимую. В городе все знали, с чем связано такое отношение Халла к своей
дочери. Он не мог простить ей смерть своей жены. Корорарека - это не Лондон,
до Королевского Госпиталя далеко. В городке не было возможности оказать
человеку эффективную медицинскую помощь при случае. Флоре Халл в ее очень
трудных родах помогали только соседки. Бедная женщина успела только дать
малышке имя и тут же умерла. Словно вор унес ее из дома Халла. С того самого
дня Тобиас и проявил свой мерзкий характер во всей красе по отношению к
бедняжке Розе. Это был нежеланный ребенок и он едва терпел ее в своем доме.
Он никогда не слыл за веселого и открытого человека. А после смерти
любимой Флоры и вовсе стал невыносим. Это событие, казалось, вытянуло
последние остатки порядочности из его души. Во взаимоотношениях с людьми
Халл демонстрировал полнейшее пренебрежение ко всем традициям и неписаным
правилам. Это был самый жестокий и безжалостный человек из всех, кого
доводилось видеть Коффину. И эта жестокость распространялась на всех без
исключения, даже на невинного ребенка.
Никто никогда не вмешивался в подобных ситуациях. Даже Метьюн. Кто бы
что ни думал, а Халл все-таки был девочке родным отцом.
Халл вновь повернулся к Коффину.
- Ну, хорошо. Значит, разбегаемся каждый в свою сторону? Отлично-с!
Передавайте привет жене. Равно как и любовнице.
Стоявшие рядом и подслушивавшие разговор торговцы тихонько засмеялись.
Однако у всех у них комок застрял в горле, едва они столкнулись с
неподвижным, ледяным взглядом Коффина. Все стали отворачиваться или даже
отходить от того места, словно поняли, что перешли какую-то запретную черту.
Халл тоже, видимо, понял, что зашел слишком далеко. Но он не боялся
Коффина, хотя и не стал развивать тему.
Ко всеобщему удивлению молодой капитан не взорвался.
- Парсон, очевидно, уже рассказывал вам о том, что с моей женой все в
полном порядке. Она богобоязненная женщина и не нуждается в приветах от
незнакомых мужчин. Что же касается другой леди, которую вы упомянули в своем
пожелании, то я полностью разорвал с ней отношения. Надеюсь, здесь нет
никого, у кого хватило бы бессердечия рассказывать о ней моей жене? Впрочем,
я настроен скептически.
Очень скептически.
- Насчет этого можете не волноваться, - заверил его Халл. - Я