"Алан Дин Фостер. Время перехода" - читать интересную книгу автора

Потеряв равновесие, Джон-Том оперся о спинку ближайшего стула, но
тот опрокинулся, и юноша полетел на пол. Боль в раненой ноге не
позволила ему устоять.
Ни падение, ни сломанный стул нимало его не тревожили. Гораздо
больше его волновал предмет, на который чаропевец приземлился, упав
вместе со стулом. Он услышал пронзивший тишину тошнотворный хруст.
Даже Сорбл, целиком поглощенный своим затруднительным положением,
издал невольный крик ужаса.
Джон-Том стремительно перекатился вправо, заранее зная, что это -
запоздалая и тщетная предосторожность. Слишком поздно. Теперь уж
ничего не поправишь, разве что удастся запустить время вспять, но
никакие страстные желания тут не помогут. Не обращая внимания на
кровоточащую ногу, он медленно сел и уставился на плоды своего
падения.
Потом склонился, чтобы поднять жалкие щепки, в которые превратилась
его незаменимая, бесценная умолкшая дуара.


Глава 2

Гриф был сломан в нескольких местах, дека напоминала расквашенную
коричневую дыню. Тоненькие проволочки и перегородки резонатора
годились теперь разве что на зубочистки. Дуара была практически
полностью уничтожена и являла собой жалкую пародию на гордый
инструмент, каким была всего мгновение назад.
Клотагорб наконец выпутался из веревок, слез со стула и подошел
поближе, чтобы осмотреть обломки.
- Потребны ли тебе кладези моей чародейской мудрости и обширный
опыт в подобных вопросах?
Не в силах проронить ни слова, Джон-Том лишь молча кивнул.
Клотагорб осторожно провел ладонью по обломкам, накрутил на палец
болтающиеся струны и поднял глаза на своего рослого друга.
- Ты вышиб из нее дух напрочь.
- Я и без трехсотлетнего кладезя мудрости могу сказать то же самое,
- с горечью ответил юноша.
- Я лишь подчеркнул серьезность содеянного тобой. Мне ни разу не
доводилось видеть человека, способного упасть с изяществом.
- Уж с черепахами-то дело обстоит иначе?
- Нам нет нужды углубляться в посторонние предметы. По-моему, это
не твоя вина.
Джон-Том был слишком взбешен своей неуклюжестью, чтобы
расплакаться.
- Впервые вы правы. Я просто неуклюжий увалень и заслужил это,
потому что не гляжу, куда ступаю своими большими ногами.
- Когда вы оба закончите обмениваться любезностями и
соболезнованиями, не будет ли кто-нибудь добр развязать меня? - подал
голос Сорбл, извиваясь в своих путах. - Мне нужно вымыться, по крайней
мере, полдюжины раз.
- Так сказать, устами замаранных глаголет истина. Жизнь не
перестает поражать меня. - Но, несмотря на сарказм тона, Клотагорб