"Алан Дин Фостер. День диссонанса" - читать интересную книгу автора

Колоколесье, названном так за листья в форме колокольчиков,
позвякивающие от малейшего дуновения ветерка, витали ароматы свежих и
увядающих цветов. Всюду порхали стеклянные бабочки, их полупрозрачные
крылышки отбрасывали на траву разноцветные блики. Мятные пчелы самой
что ни на есть психоделической раскраски хлопотали среди цветов.
Одна из них облюбовала Джон-Томову рубашку цвета индиго - приняла
ее, видимо, за гигантский ходячий цветок. Ее брюшко было раскрашено не
обычными желто-черными полосками, а розово-лимонно-оранжево-
шоколадно-бирюзовыми. Долго и задумчиво разглядывали друг друга
человек и насекомое. В конце концов, утратив надежду поживиться
пыльцой или нектаром, пчела с гулом улетела искать растение
попитательней.
С того ненастного дня, когда Джон-Том, совершенно незнакомый с этим
миром, посетил Линчбени в компании выдра Маджа, город ничуть не
изменился. Именно Маджа и разыскивал он сейчас, ибо, несмотря на
сугубую конфиденциальность поручения Клотагорба, плыть через
Глиттергейст в одиночку он не собирался. Слишком уж изобиловало это
измерение традициями и обычаями, о которых юноша до сих пор не имел ни
малейшего представления. Познания же Маджа относились к категории
практических, житейских, ибо для выдр не бывает ничего драгоценнее
собственной шкуры. Выдра - это ходячая мохнатая тревога, она готова к
прыжку в сторону или к иному защитному маневру при малейшем намеке на
опасность. Джон-Том решил воспользоваться Маджем, как во времена
Первой Мировой союзники пользовались голубями для обнаружения
отравляющих газов.
Мадж едва бы счел эту аналогию лестной, но его мнение Джон-Тома не
интересовало. Несмотря на сомнительность его нравственных принципов и
весьма расплывчатые представления о лояльности, выдр здорово помог ему
в прошлом и мог пригодиться вновь.
Однако удача не спешила присоединиться к Джон-Тому. В тавернах,
куда обычно наведывался Мадж, его и след простыл. Понапрасну обошел
юноша все игорные дома и прочие излюбленные притоны выдра. Только на
другом конце города, в довольно приличном меблированном доме, где вонь
из парадного была не столь убийственной, поиски дали результат.
Консьержкой там была толстая угрюмая коала. Из ее пасти свисала
резная трубка. Коала ожесточенно скребла пол у порога.
- Хей, видала я его, - ответила она Джон-Тому. Когда-то ей
обкорнали правое ухо. Вероятно, постоялец, с которым она вступила в
пререкания, пустил в ход зубы. - Ты пойми, человече, мне не меньше
твоего охота прознать, куда он запропастился. Удрал, шельма, задолжав
мне за полнедели. Оно конечно, надували меня и покруче, но ты встань
на мое место: ишачишь тут, лап не покладая, каждый серебряк
бережешь...
- Всего за полнедели? - Чтобы не смотреть на коалу сверху вниз,
Джон-Том опустился на корточки. - А ведь вам известно, где он. Просто
вы вешаете мне на уши лапшу, которой он вам отсыпал на тот случай,
если его будут искать. Сдается мне, задолжать он мог кому угодно,
только не вам.
Коала наморщила черный нос, вытерла лапы о передник, затем
осклабилась.