"Фредерик Форсайт. Поводырь" - читать интересную книгу автора

только огонь хорошенько разгорится, здесь будет вполне уютно.
Комната еще не прогрелась и мне было прохладно в нейлоновом летном
костюме. Жаль, что я позабыл одолжить у Маркса свитер.
Я решил поужинать в своей комнате в одиночестве, и пока Джо отправился
за ужином, я быстро принял ванну, вода в которой была уже достаточно
горячей. Пока я вытирался и заворачивался в старый, но теплый халат, который
мне дал старый Джо, на маленьком столе появилась тарелка с шипящей яичницей
с беконом. В комнате уже было тепло, ярко горел уголь в камине, шторы были
закрыты. Пока я ел, что заняло всего несколько минут, так как есть хотелось
здорово, старый стюард стоял рядом, явно надеясь поболтать.
- Давно здесь, Джо? - спросил я больше из вежливости, чем из
любопытства.
- Да, сэр. Почти двадцать лет; я пришел сюда сразу перед войной, когда
станция только открылась.
- Многое, наверное, изменилось. Не всегда же здесь было так.
- Не всегда, сэр, не всегда. - И он рассказал мне о днях, когда комнаты
занимали энергичные молодые пилоты, столовая грохотала посудой и приборами,
из бара неслись лихие песни; о месяцах и годах, когда небо над аэродромом
трещало и ревело поршневыми моторами, несущими самолеты в бой и
возвращающими их обратно.
Пока мы говорили, я закончил есть и опустошил оставшиеся полбутылки
красного вина, которую он принес из бара. Джо был отличный стюард. Закончив,
я поднялся из-за стола, выудил сигарету из кармана моего летного костюма,
зажег ее и стал прохаживаться по комнате. Стюард же принялся убирать со
стола тарелки. Остановившись перед старой фотографией в рамке, одиноко
стоявшей на каминной полке над потрескивающим огнем, я не донес сигарету до
рта и почувствовал, как в комнате внезапно стало холодно.
Фотография была пожелтевшая и в пятнах, но за стеклом рамки изображение
было достаточно четким. На снимке был молодой человек примерно моего
возраста - двадцать с небольшим лет, одетый в летный костюм. Но вместо
современного голубого нейлонового костюма и сверкающего пластикового шлема
на нем были меховые сапоги, грубые штаны из сержа и тяжелая цигейковая
куртка на молнии. На левой руке висел старомодный кожаный летный шлем с
большими очками. Он стоял, расставив ноги, правая рука на бедре, поза
уверенная, но он не улыбался, было что-то грустное в его глазах.
Позади него четко виднелись очертания самолета. Невозможно было не
узнать плавные, изящные очертания истребителя-бомбардировщика Москит, две
низкорасположенные гондолы, вмещающие двигатели Мерлин, обеспечивающие его
отличные характеристики. Я собирался сказать что-то Джо, когда почувствовал,
как в спину дует холодный воздух. Одно из окон распахнулось и внутрь хлынул
ледяной ветер.
- Я закрою его, сэр, - сказал старик, собираясь поставить тарелки
обратно на стол.
- Нет, я сам закрою.
Сделав два шага, я оказался у металлической рамы открывшегося окна. Я
зашел за штору и выглянул наружу. Теплый воздух, шедший изнутри волнами,
разгонял туман вокруг старого здания офицерской столовой. Где-то далеко, в
тумане, мне почудился шум двигателей. Конечно же, никаких двигателей там не
было, был просто мотоцикл какого-нибудь деревенского парнишки,
возвращающегося от своей девушки. Я закрыл окно, убедился, что оно надежно