"Джеффри Форд. Вихрь сновидений (Если 2009 11)" - читать интересную книгу автора

отвечать на вопросы, она очень много кивала, теребила цепочку для очков и
натужно смеялась, когда больше нечего было делать.
Тайна, окружавшая школу и городских ребятишек, оставалась предметом
умеренного интереса все лето, но важные задачи бизнеса и домашнего хозяйства
вскоре, как обычно, вернули свой приоритет и наконец полностью захватили
внимание взрослых, так что они не замечали исчезновения пачки старых газет
или пары мер муки. К тому же приближалась первая годовщина упразднения
Вихря, и мы пытались обуздать воображение и размышляли, что же произойдет в
этом году. Каждый гадал, разметает пролетающий через город ураган нынешнее
состояние заброшенности или начало осени пройдет без происшествий, и это
станет доказательством, что роковой безумный Вихрь сновидений навсегда
улетел своей дорогой и больше никогда не вернется.
На предпоследней неделе августа, утром в пятницу я пошел к почтовому
ящику и обнаружил в нем лишь странное послание без конверта. Это был
сложенный лист бумаги, выкрашенный в зеленый цвет и вырезанный в форме
попугайского пера. Я открыл его и прочел: "Полковник Пудинг приглашает вас
на фестиваль Вихря сновидений". Дата - завтрашний день, время - на закате,
место - городская площадь. Внизу было примечание: "С собой иметь сновидения
и мечты". Я улыбнулся в первый раз с конца прошлого лета, и с непривычки
мышцы лица слегка заныли. Со всей возможной скоростью медлительного старика
я поспешил в дом и позвал Лидию. Увидев приглашение, она тут же рассмеялась
и захлопала в ладоши.
На следующий день, во второй половине, ближе к сумеркам мы вышли из
дома и направились к городской площади. Вечер был прекрасен, небо
переливалось розовым, оранжевым и пурпурным на западе, где солнце наполовину
ушло за горизонт, а в синеве над головой уже начали появляться звезды. Дул
легкий прохладный ветерок, достаточный, чтобы разгонять комаров и мошку. Мы
держались за руки и молчали. Из всех домов выходили люди и устремлялись в
направлении фестиваля.
Городская площадь преобразилась: широкие полосы золотой бумаги
драпировали ограды и обвивали фонарные столбы. В южной стороне рядами стояли
легкие пластиковые стулья перед невысокой импровизированной сценой,
сколоченной из деревянных поддонов, на которых перевозят продукцию
городского кирпичного завода. К двум высоким шестам по сторонам помоста
крепился лоскутный занавес, старательно собранный из множества старых шейных
платков. Вокруг помоста были установлены шесть зажженных факелов, они мягко
мерцали, и в то время как небо темнело, их свет становился все более
мистическим. Констебль Гаррет, одетый в цветастый балахон, с толстой сигарой
во рту и ярким бантом в волосах, изображал билетершу, он заставил нас
выстроиться в ряд неподалеку от сидений. Мы хвалили его новую форму, уверяя,
что он выглядит чрезвычайно мило, а он кивал с обычной усталой
невозмутимостью и отвечал: "А вы как думали?..".
По всей территории фестиваля деловито и целенаправленно сновали
городские ребятишки, а в центре суетливой деятельности стояла мисс Тофф с
выкрашенной в синий цвет кожей и в парике из резиновых змей. Она шептала
последние указания и низко наклонялась к малышам, чтобы внимательно
выслушать предложения и вопросы своих учеников. Внезапно все стихло и
замерло, кроме мерцающих огней факелов. "Пожалуйста, приготовьте билеты", -
потребовал Гаррет и махнул рукой, предлагая проходить. Перед тем как мы
заняли места в "зрительном зале", нас направили к трем длинным столам, на