"В.В.Фомин. Варяги и варяжская русь " - читать интересную книгу автора

Г.Ф.Миллера (1705-1783) и А.Л.Шлецера (1735-1809). Миллер, не окончив
университетского курса, в ноябре 1725 г. приехал в Россию, ставшую для него
новой родиной. Его вклад в развитие норманизма обычно измеряют диссертацией
"О происхождении имени и народа российского", забракованной его коллегами.
Что она из себя в целом представляла, сразу же определил М.В.Ломоносов,
указав в 1749 г. в замечаниях на "доводы господина Миллера, у Бейера
занятые". В 1761 г. он был более конкретен в своем выводе: "Миллер в
помянутую заклятую диссертацию все выкрал из Бейера; и ту ложь, что за много
лет напечатана в "Комментариях", хотел возобновить в ученом свете". Много
лет спустя В.О.Ключевский произнес практически те же самые слова: Миллер
своими изысканиями "сказал мало нового, он изложил только взгляды и
доказательства Байера". Немецкий историк П.Гофман в 1961 г. также
констатировал, что диссертация Миллера "в основном лишь обобщала и
систематизировала взгляды Байера"8.

Шлецер прожил в России несколько важных для себя лет (1761-1767),
определивших не только его научные интересы, но и его весьма значимое место
в русской и европейской науке в целом. За его плечами были Вит-тенбергский и
Геттингенский университеты, пребывание в Швеции (1755-1758), где он хорошо
изучил шведскую историографию. В 1768 г.

Шлецер опубликовал в Германии работу "Опыт анализа русских летописей
(касающийся Нестора и русской истории)", основные положения которой были
развиты в его знаменитом "Несторе", изданном в пяти томах в 1802-1809 гг. в
Геттингене (в русском переводе они слиты в три тома). Едва только приступив
к изучении русской истории, он уже знал, какими принципами будет в этом деле
руководствоваться. Первый из них, высказанный в июне 1764 г. в плане работы
над историей России, гласил, что русская нация "обязана благодарности
чужеземцам, которым с древних времен одолжена своим облагорожением"9. Кого и
за что должны благодарить русские, ученый обстоятельно разъяснил в
"Несторе": в Восточной Европе до прихода скандинавов "все было покрыто
мраком", там люди жили "без правления", "подобно зверям и птицам...", "жили
рассеянно... без всякого сношения между собою". И скандинавы, убеждал он,
должны были не только "со временем распространить человечество в таких
странах, которые, кажется до тех пор были забыты от отца человечества", но
именно они "основали русскую державу"10. В науке принято приписывать этот
ключевой постулат норманизма Шлецеру11, хотя он лишь повторил давнюю мысль
шведских историков, предельно четко сформулированную Ю.Тунманном в 1774
году12. Согласно второму принципу, изложенному в марте того же 1764 г. в
письме астроному и физику Ф.Эпинусу, "без истории древних европейских
народов, которая требует профессиональные филологические знания, без древней
шведской истории... наконец, без критического усвоения славянского языка в
русской истории делать нечего"13. Шлецер, особо выделив шведскую историю,
окончательно превратил ее в ту отправную точку, от которой в обязательном
порядке следовало отталкиваться при реконструкции истории Древней Руси.

В отношении того, что Шлецер внес в развитие идей норманизма,
представителями разных взглядов на этнос варягов высказаны весьма схожие
суждения. Так, М.О.Коялович констатировал, что даже норма-нисты
"соглашаются, что к исследованию Байера Шлецер не прибавил ничего