"Уильям Фолкнер. Сойди, Моисей" - читать интересную книгу автора

Продали в Египет.
Она стала медленно раскачиваться взад и вперед в качалке.
- Воистину так, Господи, - сказал Уоршем.
- Будет, - сказала мисс Уоршем. - Будет, Хэмп.
- Я звонил мистеру Эдмондсу, - сказал Стивенс. - Он все подготовит к
вашему приезду.
- Рос Эдмондс его продал, - сказала старая негритянка. Она все
раскачивалась взад и вперед. - Продал моего Вениамина.
- Будет, - сказала мисс Уоршем. - Будет, Молли. Будет.
- Нет, - сказал Стивенс. - Он не продавал, тетушка Молли. Это не мистер
Эдмондс. Мистер Эдмондс...
"Она же не слышит меня", - думал он. Она и не смотрела на него. Ни разу
не взглянула.
- Продал моего Вениамина, - повторила она. - Продал в Египет.
- Продал в Египет, - отозвался Уоршем.
- Рос Эдмондс продал моего Вениамина.
- Продал фараону.
- Продал фараону, и теперь он умер.
- Я, пожалуй, пойду, - сказал Стивенс.
Он стремительно поднялся. Мисс Уоршем тоже поднялась, но он не стал
дожидаться и пропускать ее вперед. Быстро, почти бегом, он прошел коридором
и даже не зная, следует она за ним или нет. "Сейчас я буду на улице, - думал
он. - Там воздух, просторно, есть чем дышать". Затем он услышал позади себя
ее шаги - легкие, твердые, энергичные и вместе с тем неторопливые, как и
тогда, когда она спускалась по лестнице из его конторы, - а еще дальше
голоса:
- Продал моего Вениамина. Продал в Египет.
- Продал в Египет. Воистину так, Господи.
Он почти сбежал с лестницы. Теперь уже было близко, он ощутил, почуял
дыхание мирной темноты, теперь он мог вспомнить о вежливости и остановиться,
подождать, он обернулся у самой двери и смотрел, как приближается мисс
Уоршем, высоко подняв белую голову с высокой старомодной прической,
освещенная светом старомодной лампы. Теперь он услышал еще и третий голос,
должно быть жены Хэмпа, - чистое и сильное сопрано - оно сопровождало без
слов строфы и антистрофы брата и сестры:
- Продали в Египет, и теперь он умер.
- Воистину так, Господи. Продал в Египет.
- Продали в Египет.
- И теперь он умер.
- Продали фараону.
- И теперь он умер.
- Простите, - сказал Стивенс. - Пожалуйста, извините меня. Я не
подумал. Не надо было мне приходить.
- Ничего, - сказала мисс Уоршем. - Это наше горе.
А через день солнечным жарким утром катафалк и две
легковые машины ждали прибытия поезда, идущего с севера на юг. На
станции собралось больше десятка машин, но только когда поезд подошел,
Стивенс и редактор обратили внимание, сколько вокруг народу - и негров и
белых. Под невозмутимым взглядом зевак, белых - мужчин, и молодых парней, и
мальчишек - и полусотни негров, мужчин и женщин, служители негритянского