"Уильям Фолкнер. Сойди, Моисей" - читать интересную книгу автора

Уильям Фолкнер.

Сойди, Моисей


Перевод Н.Рахмановой
OCR: Владимир Есаулов, 12.2003
---------------------------------------------------------------


I

Лицо было черное, лоснящееся, непроницаемое; глаза слишком много успели
повидать. Жесткие курчавые волосы были подстрижены таким образом, что
облегали череп четко-волнистой шапкой, блестя, как покрытые лаком, пробор
был пробрит, и вся голова казалась отлитой из бронзы, вечной и неизменной.
На нем был один из тех спортивных костюмов, какие в рекламах мужских
магазинов именуются ансамблем: одного цвета рубашка и брюки из
коричневато-желтой шерсти, и стоили они слишком дорого, и слишком много
складок и сборок было на рубашке; он полулежал на стальной койке в обшитой
сталью камере, которую уже двадцать часов охранял вооруженный часовой, курил
сигареты и отвечал на вопросы молодого белого в очках, сидевшего против него
на стальном табурете, с распухшим портфелем на коленях, и по манере говорить
никто бы не признал в заключенном южанина, а тем более негра.
- Сэмюел Уоршем Бичем. Двадцать шесть. Родился неподалеку от
Джефферсона, штат Миссисипи. Жены не имею. Детей...
- Погодите. - Статистик быстро записывал. - Вы же не под этим именем
были приго... жили в Чикаго.
Тот стряхнул с сигареты пепел.
- Ничего не знаю. Полицейского другой ухлопал.
- Ладно. Занятие...
- Деньги лопатой гребу.
- Без определенных занятий. - Статистик быстро
записывал. - Родители...
- А как же. Целых двое. Не помню их. Бабка растила.
- Как ее зовут? Она еще жива?
- Не знаю. Молли Уоршем Бичем. Если жива, должна быть на ферме
Карозерса Эдмондса, в семнадцати милях от Джефферсона, штат Миссисипи. Все?
Статистик застегнул портфель и поднялся. Он был года на два моложе
того, другого.
- Если не будут знать, кто вы на самом деле, как они узнают, куда...
как вы попадете домой?
Тот стряхнул пепел с сигареты, по-прежнему лежа на стальной койке в
шикарном голливудском костюме и в туфлях, каких статистику не иметь до конца
жизни.
- А это уж не моя забота будет, - сказал он.
Статистик ушел. Часовой снова запер стальную дверь.
А тот, другой, все лежал на стальной койке и курил - пока за ним не
пришли, и не разрезали его модные брюки, и не сбрили модную шевелюру, и не
увели из камеры.