"Уильям Фолкнер. Сарторис (Роман. 1929)" - читать интересную книгу автора

В Виргинии он, как адъютант Джеба Стюарта, и впрямь оказался при деле.
Пожалуй, именно как адъютант, ибо хотя вокруг Стюарта собралась большая
военная семья, все члены ее были солдатами, которые старались выиграть
войну, но тем не менее иногда хотели выспаться, и один только Баярд
Сарторис был готов и даже просто мечтал отложить сон до тех времен, когда
на землю вернется привычное однообразие. А пока - сплошной праздник.
Для Джеба Стюарта война тоже была даром свыше, и вскоре на тусклом
кровавом фоне боев в Северной Виргинии взошли как две пылающих звезды
тридцатилетний Стюарт и двадцатитрехлетний Баярд Сарторис, увенчанные
пышным лавром Славы, миртом и розами Смерти; нежданным стремительным
метеором пронесшись по тревожному военному небосводу генерала Поупа, они
навязали ему - подобно насильно напяленной одежде - такую известность,
какой никогда не принесла бы ему воинская доблесть. И опять-таки из чистого
озорства - ни Джеб Стюарт, ни Баярд Сарторис, как ясно видно по их
поступкам, не имели решительно никаких политических убеждений.
Первый раз тетя Дженни рассказала эту историю вскоре после своего
приезда. Было рождество, и все сидели в заново перестроенной библиотеке
перед камином, где горели поленья гикори, - тетя Дженни с ее обычным
выражением печальной решимости на лице; Джон Сарторис, бородатый, с
ястребиным профилем; трое его детей и гость - инженер-шотландец. Джон
Сарторис познакомился с ним в 45 году в Мексике, и теперь тот помогал ему
строить железную дорогу.
Дорожные работы были прерваны на время праздников, и Джон Сарторис со
своим инженером, в сумерках спустившись с холмов, где находился временный
конечный пункт строящейся линии, поскакали верхом на север и теперь,
отужинав, сидели, озаренные огнем камина. Солнце уже зашло; в багровых
отблесках заката морозный воздух был хрупким, как тонкое стекло, и вскоре
появился Джоби с охапкой дров. Он подбросил в огонь свежее полено, и языки
пламени, щелкая и треща в сухом воздухе, поползли по потускневшим
головешкам к краям камина.
- Рождество! - воскликнул Джоби с простодушной и торжественной
веселостью, свойственной его расе; взяв стоявший в углу возле камина ствол
трофейного ружья, он принялся помешивать им пылающие поленья и мешал до тех
пор, пока искры озорным золотистым вихрем не взмыли в темное жерло
дымохода. - Рождество! Слышите, детки?
Старшей дочери Джона Сарториса исполнилось двадцать два, и в июне она
выходила замуж; Баярду было двадцать, младшей девочке - семнадцать, а тетя
Дженни, хоть и вдова, для Джоби тоже была ребенком. Водворив ствол ружья на
место, он запалил в камине длинную сосновую лучину, чтобы зажечь свечи. Но
тетя Дженни остановила его, и он ушел, с трудом волоча ноги - сгорбленный
седой старец в поношенном военном мундире, который висел на нем как на
вешалке, и тетя Дженни, как всегда называя Джеба Стюарта мистер Стюарт,
рассказала свою историю.
Речь шла об одном апрельском вечере и о кофе или, вернее, об
отсутствии оного. Военная семья Стюарта, сидя в ароматной тьме под молодым
месяцем, вела беседу о женщинах, об ушедших в небытие развлечениях и
вспоминала о родном доме. В стороне с беспокойным ржаньем топтались
невидимые во мраке лошади, догорали, мерцая светлячками, бивуачные костры,
и где-то неподалеку тихонько тренькал на гитаре генеральский денщик. Так
они сидели, объятые щемящей горечью весны и древним как мир томлением