"Уильям Фолкнер. Авессалом, Авессалом!" - читать интересную книгу автора

и след неуловимых, наделенных чувствительностью элементов; мы соединяем их в
требуемых пропорциях, но ничего не происходит; мы внимательно,
сосредоточенно, вдумчиво перечитываем все сначала, убеждаемся, что ничего не
забыли, не допустили ни малейшей погрешности в расчетах, мы соединяем их
снова, и снова ничего не происходит - перед нами всего лишь слова, символы,
формы - смутные, загадочные, равнодушные - на бурном фоне кровавых и
страшных человеческих деяний.
Бон и Генри приехали из университета на эти первые рождественские
каникулы. Джудит, Эллен и Сатпен увидели его впервые, - Джудит увидела
человека, в обществе которого проведет всего двенадцать дней, но запомнит
настолько, что четыре года спустя (за это время он ни разу ей не написал.
Генри не позволял ему - понимаешь, ведь он проходил искус), получив от него
письмо со словами Мы ждем уже достаточно долго, тотчас начнет вместе с Клити
шить из лоскутков и обрезков фату и подвенечное платье; Эллен увидела в нем
изысканное, причудливое и как бы даже бесполое произведение искусства,
которым она с детской жадностью вознамерилась украсить свой дом; Сатпен
после первой же встречи, когда помолвка существовала только в воображении
его жены, усмотрел в Боне потенциальную угрозу достигнутому им (наконец-то)
блестящему завершению всех его долгих трудов и честолюбивых замыслов,
угрозу, представлявшуюся ему настолько очевидной, что для доказательства ее
реальности он предпринял путешествие за шестьсот миль - и это сделал
человек, который вызвал бы на дуэль и застрелил любого, кого он опасался или
невзлюбил, но и десятка миль бы не проехал, чтоб навести о нем справки.
Понимаешь? Может даже показаться, что путешествие Сатпена в Новый Орлеан -
просто случайность, еще один бессмысленный подвох злого рока, избравшего
своею жертвой именно эту семью из всех остальных жителей округа или даже
всей страны - точно так же мальчишка, сам не зная почему, обливает кипятком
именно этот муравейник - и никакой другой. Бон и Генри пробыли в Сатпеновой
Сотне две недели и отправились назад в университет; по дороге они заехали
навестить мисс Розу, но ее не оказалось дома; весь долгий весенний семестр
они болтали, ездили верхом и учились (Бон изучал право. Ему, в сущности, не
оставалось ничего другого, - если не считать ту причину, что заставила его
оставаться здесь - ибо только эти занятия, это копанье в запыленных ветхих
фолиантах Блэкстоуна и Коука отлично сочетались с его томной ленью, лишь они
могли скрасить его пребывание в этом университете, число студентов которого
все еще обозначалось двузначной цифрой, а на юридическом факультете кроме
него и Генри числилось всего шесть человек, - да, он соблазнил Генри и на
это - Генри перешел на юридический в середине семестра), причем Генри
обезьянничал, скорее даже повторял в карикатурном виде его манеру говорить и
одеваться. А Бон, хотя уже и познакомился с Джудит, очевидно, оставался все
тем же ленивцем с кошачьими повадками, которому Генри теперь навязал роль
жениха своей сестры, подобно тому как во время осеннего семестра Генри и его
однокашники навязали Бону роль Лотарио; Эллен и Джудит теперь два или три
раза в неделю ездили за покупками в город и однажды заглянули к мисс Розе по
дороге в Мемфис, куда они отправились в карете; впереди ехал фургон для
багажа, а на облучке рядом с кучером восседал второй черномазый, в чьи
обязанности входило через каждые несколько миль разводить костер и калить
кирпичи, на которых грели себе ноги Эллен и Джудит; они ездили по лавкам,
покупая приданое на свадьбу, хотя помолвка существовала пока только в
воображении Эллен; между тем Сатпен, который видел Бона всего лишь один раз,