"Уильям Фолкнер. Авессалом, Авессалом!" - читать интересную книгу автора

бьется, цепляясь за эту стену, - нельзя сказать, чтобы она упорно цеплялась
за жизнь или испытывала невыносимую боль: ведь она слишком легка, чтобы
сильно ушибиться, и даже не очень ясно помнит, какою была солнечная пустота
до урагана, нет, она просто оглушена и сбита с толку, эта пестрая суетная
оболочка, которая даже не очень изменилась за год, что она жила впроголодь -
ведь вслед за войсками янки сбежали и все Сатпеновы негры, дикая кровь,
которую он привез сюда и пытался слить, смешать с прирученною местной, так
же старательно и с тою же целью, как смешивал кровь своего жеребца да и свою
собственную. И с одинаковым успехом: словно лишь его присутствие могло
заставить этот дом принять и сохранять человеческую жизнь; словно дома и в
самом деле обладают чувствами, личностью и характером, не столько
приобретенными от людей, которые в них дышали или дышат, сколько изначально
присущими дереву и кирпичу или сообщенными этому дереву и кирпичу тем или
теми, кто их задумал и построил; этот дом, бесспорно, тяготел к
заброшенности и пустоте, упорно сопротивляясь любым обитателям, если только
их не поощрял и не поддерживал кто-то жестокий и сильный. Эллен, конечно,
немного похудела - но лишь так, как распадается бабочка, вступившая в стадию
распада: площадь туловища и крыльев и в самом деле еле заметно уменьшается,
пятнистый узор чуть-чуть сжимается, не образуя при этом, однако, ни единой
морщинки, - все то же гладкое, почти девичье лицо на подушке (правда, теперь
мисс Роза обнаружила, что Эллен, очевидно, уже многие годы красила волосы),
те же, почти такие же пухлые (правда, теперь уже без колец) ручки на
покрывале; и только растерянность в темных непонимающих глазах
свидетельствовала, что в ней еще теплится остаток жизни, необходимый лишь
для того, чтобы в предчувствии приближающейся смерти попросить
семнадцатилетнюю сестру защитить ее оставшееся дитя. (Генри все еще пребывал
в нетях, он добровольно отказался от права первородства и еще не вернулся,
чтобы сыграть последнюю, роковую роль в судьбе своей семьи - и эта чаша, как
сказал твой дед, тоже миновала Эллен; не то чтобы это нанесло ей последний
сокрушительный удар, нет, скорее это осталось бы без последствий - ведь
цепляющаяся за стену бабочка, даже еще и живая, уже не смогла бы ощутить ни
потрясений, ни ветра.) Поэтому для мисс Розы было вполне естественно
перебраться к Джудит; столь же естественно для нее, как и для любой другой
женщины, южанки из хорошей семьи. Ей вовсе не требовалось никакого
приглашения: никому бы и в голову не пришло, что она станет его ожидать. Ибо
такова благородная дама с Юга. Мало того, что она без гроша за душой и без
каких-либо видов на будущее, и притом зная, что это знают все, кто знает ее,
с зонтиком, с собственным ночным горшком и с тремя сундуками вторгается к
тебе в дом, в ту комнату, где твоя жена стелит простыни с вышивкой ручной
работы, и начинает командовать всеми чернокожими слугами, которым, как и
белым, доподлинно известно, что у нее никогда не будет денег на чаевые; мало
того что она идет прямо на кухню, отстраняет кухарку и приправляет твой обед
по своему вкусу; дело даже не в этом; оказывается, для поддержания жизни ей
этого недостаточно; оказывается, она, как вампир, и впрямь питается живою
кровью - нельзя сказать, чтобы ненасытно и, уж конечно, без особой алчности,
а просто с безмятежной и царственною праздностью цветка она добывает себе
пропитание из старой крови - ведь она течет и в ее жилах, - из той крови,
что пересекла неведомые моря и континенты и вступила в бой с затаившимся в
пустыне злым роком.
Именно этого от нее и ожидали. Но этого она как раз и не сделала. Между