"Уильям Фолкнер. Авессалом, Авессалом!" - читать интересную книгу автора

позы, плакали и смеялись. Так говорила Эллен; между тем мисс Роза, пропуская
мимо ушей все ее речи, представляла себе эту картину по одному лишь первому
слову, быть может, даже только по имени: Чарльз Бон; мисс Роза, в
шестнадцать лет уже обреченная на вечное девство, ослепленная ярким блеском
призрачных иллюзий, словно лучами разноцветных лампочек в кабаре, где она
впервые в жизни случайно очутилась; близоруко щурясь, она сидит там, а в
лучах бесплотной мишурою сверкают мириады пылинок - вихрем обрушившись на
нее и секунду помедлив, они вновь устремляются в свой бешеный полет. Она
нисколько не завидовала Джудит. Нельзя также сказать, будто она испытывала
жалость к себе, когда сидела и смотрела на без умолку болтавшую Эллен,
одетая в одно из перешитых на живую нитку домашних платьев (платья, которые
время от времени дарила ей Эллен, иногда поношенные, но чаще совершенно
новые, были, разумеется, всегда только из шелка) - тетка бросила их, когда
сбежала с барышником; быть может, надеясь или даже твердо намереваясь больше
никогда ничего подобного не носить. Это была скорее просто немая тоска и
даже чувство облегчения от сознанья, что теперь она может окончательно и
бесповоротно похоронить все свои надежды - ведь Джудит вот-вот претворит их
в живую волшебную сказку. Позднее Эллен и впрямь рассказывала это твоей
бабушке словно сказку, только сказку, сочиненную для членов фешенебельного
дамского клуба и ими же разыгранную. Однако для мисс Розы все это должно
было казаться вполне достоверным и не только правдоподобным, но и вполне
справедливым; отсюда ее замечание, которое заставило Эллен опять покатиться
со смеху от изумления (об этой, по ее словам, детской шутке она тоже
рассказала). "Мы его достойны", - изрекла мисс Роза. "Достойны? Его? -
проговорила или, наверное, воскликнула Эллен. - Разумеется, мы его достойны
- если ты предпочитаешь выразить это так. Надеюсь, ты понимаешь, что
Колдфилды могут только сделать честь любому самому именитому и блестящему
жениху".
Ответить на это, разумеется, нечего. По крайней мере, из рассказов
Эллен никак не следует, что мисс Роза хотя бы попыталась найти какой-нибудь
ответ. Она просто проводила Эллен, а затем начала готовить для Джудит второй
подарок - больше ей нечего было подарить. Теперь у нее в распоряжении было
два подарка; второй тоже достался ей в наследство от тетки - выскочив ночью
в окно, та одним махом научила мисс Розу и вести хозяйство, и подгонять по
фигуре платья; правда, второй дар развился позже (был, так сказать,
запоздалым отзвуком), ибо, когда тетка сбежала, мисс Роза еще не доросла до
ее брошенных платьев и потому их бесполезно было укорачивать. Она принялась
тайком шить наряды для приданого Джудит. Материю она взяла в отцовской
лавке. Больше брать ей было неоткуда. Твоя бабушка мне рассказывала, что в
то время мисс Роза просто не умела считать деньги, то есть в теории она
знала достоинство монет, но никогда не держала в руках наличных денег,
которые можно было бы увидеть, пощупать и сосчитать; в определенные дни она
отправлялась с корзинкой в город делать покупки в определенных, заранее
назначенных мистером Колдфилдом лавках; никакими монетами или ассигнациями
при этом - ни на словах, ни на деле - никто не обменивался, а позднее мистер
Колдфилд шел по следу, оставленному ею в виде счетов, нацарапанных на
бумаге, на стенах или прилавках, и сам их оплачивал. Поэтому ей пришлось
взять материю у него, хотя своими запасами, с самого начала состоявшими лишь
из предметов первой необходимости, он не мог даже прокормить себя и дочь, и
запасы эти отнюдь не увеличились и тем более не стали разнообразней. И,