"Уильям Фолкнер. Авессалом, Авессалом!" - читать интересную книгу автора

сестра или племянница - в свою очередь казалась мисс Розе более нереальной -
взрослая, бежавшая от действительности в теплый, населенный куклами рай, или
молодая девушка, спавшая наяву в состоянии какого-то смутного ожиданья,
напоминавшем физическое состояние плода перед рождением на свет, и столь же
далекая от реальной жизни, сколь и сама Эллен; два или три раза в неделю они
подъезжали к дому мисс Розы, а однажды, тем летом, когда Джудит исполнилось
семнадцать, остановились там по дороге в Мемфис, куда ехали покупать Джудит
наряды; да не что-нибудь, а приданое.
Это было лето за первым учебным годом Генри в университете, после того,
как он привез Чарльза Бона домой на рождество, а потом еще на неделю во
время летних каникул, перед тем как Бон отправился верхом к Реке, чтобы
ехать пароходом к себе в Новый Орлеан; то лето, когда Сатпен тоже уехал из
дому, по делам, как сказала Эллен, очевидно не сознавая - именно так она в
то время жила, - что понятия не имеет, куда уехал ее муж, и даже не отдавая
себе отчета, что это нисколько ее не интересует. Никто кроме твоего деда и,
быть может, еще Клити так никогда и не узнал, что Сатпен тоже отправился в
Новый Орлеан. Они входили в дом мисс Розы, в этот полутемный мрачный тесный
домик, где даже через четыре года после своего побега за каждой дверью,
казалось, стоит тетка, готовая вот-вот ее открыть, и который Эллен минут
десять или пятнадцать оглашала своею шумной болтовней, после чего удалялась,
забрав с собой свою погруженную в грезы, безразличную ко всему на свете, не
произнесшую ни слова дочь, а мисс Роза, которая приходилась этой девушке
теткой, тогда как по годам должна была бы приходиться ей сестрой, не обращая
внимания на мать, следовала по пятам за уходящей и недоступной дочерью с
немою тоской в близоруких глазах, без тени зависти перенося на Джудит все
несбыточные мечты и надежды своей собственной загубленной молодости и
предлагая ей в дар (о чем не раз с хохотом рассказывала Эллен) свое
единственное достояние - она предложила научить Джудит вести домашнее
хозяйство, составлять меню и считать белье, однако вместо ответа увидела
непонимающий бездонный взгляд, услышала недоуменный вопрос: "Что? Что ты
сказала?" - и изумленные и одобрительные выкрики Эллен. И вот уже нет ничего
- ни коляски, ни узлов, ни Эллен с ее глупым смехом, ни живущей в мире
смутных мечтаний племянницы. Когда они в следующий раз приехали в город и
коляска остановилась перед домом мистера Колдфилда, на крыльцо вышла одна из
негритянок и объявила, что мисс Розы нету дома.
Тем летом она еще раз увидела Генри. Она не встречала его с предыдущего
лета, хотя на рождество он приезжал домой с Чарльзом Боном, своим товарищем
по университету, и до нее доносились слухи о праздничных вечеринках и балах
в Сатпеновой Сотне, но они с отцом туда не ездили. А когда Генри после
Нового года, возвращаясь вместе с Боном в университет, заехал навестить свою
тетушку, ее и в самом деле не оказалось дома. Поэтому она не видела его
целый год, до следующего лета. Однажды, когда она отправилась за покупками в
город и остановилась на улице побеседовать с твоею бабушкой, он проехал
мимо. Он ее не заметил; он ехал на новой кобыле, подаренной ему отцом,
теперь уже взрослый мужчина, в сюртуке и в шляпе; твоя бабушка рассказывала,
что он был такого же высокого роста, как его отец, и сидел верхом на кобыле
так же спесиво, хотя и был не так крепко сложен, как Сатпен, словно его
кости, уже способные выдержать эту спесь, были еще слишком легки и слабы для
отцовского чванства. Ибо и Сатпен тоже играл свою роль. Он развратил Эллен
более чем в одном отношении. Он был теперь самым крупным плантатором и